Привкус хрома

Тремор Ник

— Мы не помним, — одновременно ответили они, отчего Сузуки застыл на месте: его смутила безупречная синхронизация их голосов.

— Что вы помните последним?

— Мы пошли в уборную и застряли, — все так же одновременно ответили мужчины.

— Вы ощущаете какие-то изменения в теле или уме? Чувство чужого присутствия, мысленный шум, нарушения самовосприятия? — спросил Сузуки, вынимая последнего пострадавшего. — Вы можете четко идентифицировать свои личности?

— Да, — ответили мужчины. — Мы — Забуза Андо.

Сузуки остановил

видеозапись. Фиксеры, созванные для экстренного совещания, задумчиво переглянулись между собой: даже с их повышенными правами для отладки взлом пользователей был невозможен. На экране поверх видеоряда наложилось досье загадочного «Забузы Андо». Мужчина, двадцать семь лет, холост, при жизни был специалистом по кибербезопасности, в настоящее время занимается модулированием поведенческих паттернов ботов. Имеет специальные права первого уровня для редакции поведения ботов. Не привлекался за нарушение порядка. Живет в центре Токио в двухкомнатной квартире.

— За ним уже отправили отряд, но его поиск осложняется тем, что система определяет «захваченных» людей как его личность. Поэтому мы даже не знаем, кто из них оригинал, и сколько их еще на свободе. Всех, кого удаётся поймать, пока помещаем в карантин, — докладывал Кэнто Ямадзаки, фиксер из отделения кибербезопасности. — Судя по анализу, Забуза вылавливает случайных людей, багует их, чтобы обездвижить, и замещает личность на свою. Какой уязвимостью он для этого пользуется пока непонятно. Зачем он это делает — тоже.

— Вот ведь уебок, — сплюнул Ямада Рескэ, еще один фиксер из отделения кибербезопасности. — Ладно багами играться, но стирать чужие личности — это уже серьезное преступление. Как мы вообще его проглядели? Отчеты о нападениях поступали уже на протяжении несколько недель, и никто ничего не заметил?

— Никто не думал, что существует возможность взлома пользователей, — развёл руками Кэнто.

— Нужно ввести ограничение на передвижение по улицам. Хироси поставлен в известность? — спросил Сузуки.

— Да, — кивнул Кэнто. — В первую очередь нам самим следует быть осторожными, если Забуза поймает фиксера, то получит в руки дополнительные инструменты для своей захватнической деятельности.

— А Хироси не хочет дать нам дополнительные права? Чтобы в случае чего сразу обнулить Забузу? — спросил Такэути Рема, фиксер из отделения дебага. — Или хотя бы под пол забросить, не знаю. Сейчас мы даже защитить себя толком не можем.

— Исключено. Риски и так высоки. После совещания каждый из нас отправится на поимку «копий» с отрядом полиции. Времени мало — Забуза распространяется по городу словно вирус. У кого-то остались вопросы? Догадки? Предложения?

— Хироси не может зайти в центральный код и самостоятельно отключить Забузу как конструкт? Разве это не самый простой выход? — спросил Сузуки.

— Можешь сам у него спросить, — ухмыльнулся Ямада. — Уверен, ответ тебя удивит.

— Обязательно поддерживаем связь, сообщаем о своём статусе каждые пятнадцать минут, — приказал Кэнто. —

Нет сообщения — значит за вами отправляют дополнительный отряд. Встречаемся в конце дня с отчетами о проделанной работе. И да, помните, от вас зависит будущее «Цукуеми». Наше будущее.

Объявление всеобщего «локдауна» не помогло: первый же вызов, на который приехал Сузуки с отрядом полиции, был в квартире жилого многоэтажного дома. Забуза с помощью бага проник через стену и впечатал целую семью в мебель, двух пользователей и ребёнка-бота. Сузуки осторожно вытащил женщину из дверцы шкафа, затем достал мужчину из узкого проема между стиральной машиной и раковиной — его тело застряло так, что голова прошла сквозь потолок, и соседи сверху, заметив его голову торчавшую из пола, вызвали полицию. Как и в других случаях, оба не помнили, что произошло, отвечали на вопросы синхронно и называли себя Забузой Андой. Ребёнок, десятилетняя девочка, тоже была запечатана в текстурах — в стеклянной двери на балкон. Ее скрипты сломались, и она бесконечно дергалась в попытках сесть внутри двери. Сузуки вытащил ее, она тут же подскочила и, бегая вокруг него и полицейских, стала напевать детскую считалку кагомэ:

— Огражденная, огражденная, птица в клетке, когда ты же выпорхнешь? Ждать ли до рассвета? Цапля и черепаха поскользнулись… — она встала напротив Сузуки и пропела последнюю строчку: — Кто же у тебя за спиной?

Сузуки обернулся: позади него стояли полицейские, ожидая дальнейших указаний.

— Пакуйте родителей, я еще осмотрюсь немного, — сказал Сузуки.

— Хорошо, — одновременно ответили полицейские, и Сузуки напрягся. Они вышли из квартиры, провожая задержанных в машину. Девочка взяла куклу с дивана и села на пол.

— Забуза просил передать, что он не станет тебя трогать, но в обмен тебе нужно будет помочь ему, — произнесла она, отрывая от куклы руку.

— Да? И в чем же?

— Забуза хочет изменить реальность. Хироси Хамакаси обещал нам мир беспредельного удовольствия взамен на жизнь. Но разве эта симуляция похожа на такой мир? Это всего лишь скучное, дотошное подобие жизни, которая у нас была… — она оторвала от куклы вторую руку. — Забуза объединит нейрокарты, получит доступ к центральному коду и перепишет его для нескончаемой эйфории. Если ты поможешь ему, то он оставит твою личность… И ты сам сможешь убедиться в том, каким должен быть истинный рай, который нам обещали.

— Это будет не раем, а сумасшествием. Беспредельный поток эйфории признак шизофрении. Все равно что находиться в нескончаемом бреду.

— Еще Забуза просил передать, что у тебя нет выбора. Либо ты поможешь ему, либо он справится без тебя — и ты станешь частью его единого разума, — она оторвала от куклы голову. — Выбор за тобой, фиксер.

Сузуки подошёл к окну и выглянул наружу: полицейские так и не вышли из подъезда. Он попытался связаться с другими фиксерами, но никто не ответил. Девочка улыбнулась и протянула ему обезглавленную куклу: