Привкус хрома

Тремор Ник

— Ровно до тех пор, пока они не начинают мешать другим. Если подобное повторится, сообщите мне. Я разберусь.

— Хорошо, господин Вон.

Конечно, когда твоя квартира стоит как целый автопарк из спорткаров хотелось бы не думать о каких-то перепадах напряжения и неоднозначных соседях. Но человеческий фактор, к сожалению, не зависит от денег. Вон стоял в лифте и смотрелся в зеркало, проводя рукой по густым пепельно-серым волосам. Он боялся облысеть, считая, что душа мужчины кроется в его волосах. На ладони осталось несколько серебряных волосинок. Вон смотрел на них, словно пытаясь различить в этих тонких нитях загадочную энергию жизни, нечто, что отличало его от бездушных машин, подчиненных богатой, но искусственной логике. Если бы только он смог понять, как вычленить эту

энергию и описать ее в исходном коде… Лифт остановился на сороковом этаже. Но так вышло, что он посвятил всю свою жизнь разработке различных экспериментальных имплантов, половина из которых исчезла из-за неудачных опытов или дороговизны производства, а вторая половина задействовалась лишь в военных целях, помогая солдатам уносить чужие жизни вдвое эффективнее. Вон подошел к двери, ожидая, пока сканер сетчатки идентифицирует его личность. И вместо того, чтобы познать тайну человеческой души, он лишь научился ее уничтожать самыми изощренными способами. Механический замок щелкнул и дверь открылась. Сбросив лакированные ботинки из крокодильей кожи, Вон зашел на кухню и поставил на мраморный стол свой пакет. В хрустальной салатнице было накрошено сырое мясо тихоокеанского голубого тунца с апельсиновыми цедрами и листьями салата, залитыми бальзамическим соусом. Рядом стоял почти полный бокал красного вина. Вон взял вилку и наколол кусочек тунца с листом салата. Медленно прожевал, смакуя мясо. Нет, снова слишком жилистое — Кассандра, видимо, так и не сменила доставку. Забрав бокал вина, Вон прошел через прихожую в двухэтажную гостиную, из мансардных окон которой открывался затягивающий вид на озеро Сент-Клэр. Он отпил вино, поставил бокал на лестницу и два раза хлопнул, чтобы включить свет.

Посреди гостиной на диване из велюра сидели три человека с пакетами на голове. За ними стояли прозрачные фигуры с маскировочными имплантами; Вон заметил их по тонким расплывчатым контурам конечностей. Подкожная матрица создавала резонансное электромагнитное поле, меняя частоту излучения вокруг, и эффективно преломляла свет, делая носителей практически полностью невидимыми: как для глаз, так и для лазерных лучей.

— Это уже становится интересным, — хладнокровно усмехнулся Вон. — Далеко же ты зашёл, Ясубицу.

Маскировочные импланты деактивировались, и за диваном проявились два человека в гладких, безликих масках. Еще один сидел в кресле напротив, держа в руке пистолет-пулемёт.

— К чему этот маскарад? Я ведь знаю, что это ты. Кстати, предупреждаю остальных присутствующих: вам всем пиздец. Как только я доложу об этом Кэндзо...

— Кто эти люди из организации Мугэн? — спросил один из тех, кто стоял за диваном.

— ...Он убьёт сначала вас, потом ваши семьи, потом ваших друзей, — продолжал говорить Вон, проигнорировав вопрос. — Для этого хватит одного вечера. Один вечер, который полностью сотрёт факт вашего существования.

Второй человек в маске протянул руки и резким движением свернул шею заложнице с пакетом на голове. Ее тело обмякло и свалилось на стеклянный журнальный столик. Гулкий удар головой, треск стекла и — звенящая тишина. Оставшиеся заложники застыли в страхе, не зная наверняка, но догадываясь о том, что произошло. У человека, сидевшего в кресле, задрожала нога.

— Твоё молчание уже стоило тебе дочери.

Вон онемел. Он думал, что они блефуют. Он не мог поверить, что кто-то сможет позволить себе подобное. С кем угодно, но только не с ним — главным инженером корпорации «Ханзо».

— Выбирай, кто следующий.

— То, что с вами сделают по... — промямлил Вон и запнулся: человек в маске протянул руки к голове следующего заложника. — Стой... Пожалуйста...

— Организация Мугэн. Кто они?

— Я... Я не знаю... — дрожащим голосом проговорил Вон. Руки сомкнулись на шее заложника. — Нет! Не надо... Я... Я правда не знаю, кто за этим стоит, но... Судя по их тактике, по тому, как они действуют, они могут быть как-то причастны к нашему... Проекту...

— Что это был за проект? И ты зря пытаешься вызвать охрану, мы полностью заглушили связь в квартире.

Вон действительно пытался связаться с кем-либо по кохлеарной связи, но все вызовы обрывались.

—

Это была мечта Дадзая... — сдался Вон. — Имплант, который переадресует сигналы с чужого нейронного интерфейса… — слова давались ему с трудом, он смотрел то на тело, лежавшее у дивана, то на сомкнутые руки на шее, и старался заставлять себя говорить дальше. — В свою виртуальную буферную зону, вводя человека в полностью управляемую иллюзию, «лиминал». Это был… Это был прорыв… Почти… Двое из пятерых контрольных солдат, которым мы вживили этот имплант, погибли от побочных эффектов… Их нервные системы буквально перегорели… И пирамидные нейроны в голове… Они не выдерживали управления лиминалом, деградируя и за несколько минут… Сотни тысяч связей… Вся структура мозга… — Вон подсознательно продумывал, что он мог бы сделать в сложившейся ситуации. Если заставить кого-то выстрелить, то активируется автоматическая турель и поднимется тревога — но они могут успеть убить и его, и семью. — Дадзай настаивал на продолжении экспериментов… Мы использовали его внебрачного сына, интегрировали ему искусственный интеллект, который помогал в обработке лиминала, и вживили целую колонию наноботов для ускоренной нейрорегенерации… У нас получилось… Даже лучше, чем я рассчитывал в самых смелых прогнозах… Его нервная система восстанавливалась моментально, а благодаря поддерживающему чипу мозг практически не затрагивался… — Вон бросил быстрый взгляд на камеру видеонаблюдения, устанавливая с ней связь по локальной сети. Оставалось только подобрать нужный порт доступа. — А потом… Потом они все бесследно исчезли на одном из заданий.

— Исчезли? И вы просто решили сделать вид, будто их никогда не существовало?

— Мы потеряли связь с джетом посреди тихого океана. Разгерметизация кабины… — Вон вошел в охранную систему квартиры и послал тревожный сигнал. — У них не было никаких шансов выжить.

— Кто ещё знает об этом? Ты ведь не мог работать над проектом один.

— Никто, только Дадзай, но он уже мертв. Остальные либо не знали над чем работали, либо были устранены после завершения проекта.

Бесшумно открылась входная дверь.

— Если это правда они, — продолжал говорить Вон, — если они смогли каким-то образом выжить после крушения, то нам всем в пору начинать молиться о том, чтобы им не захотелось отомстить…

— За что?

— За то, что мы делали с ними.

Вооруженные охранники вышли из-за спины Вона, но люди в масках растворились активировав свои маскировочные импланты.

— Они придут за нами, — сказал Вон, зная, что они еще находятся где-то рядом. — И, честно говоря, я бы предпочел смерть вместо встречи с ними… То, на что они способны… Вы даже не сможете это представить…

— Мы уже вызвали полицию и скорую помощь, господин Вон, — сказал один из охранников. Другой охранник крикнул из спальной комнаты:

— Здесь ваша семья, все целы, только перепуганы.

Вон нервно усмехнулся.

002 ПОТОМ НЕ НАСТУПИТ НИКОГДА

Акутагава ограничил диапазон слышимости до минимума, чтобы не отвлекаться на посторонние звуки. Он пил уже третью кружку кофе за вечер, но так не мог сконцентрироваться, будто бы каждый раз соскальзывая с острых засечек букв и теряя мысль — даже когда казалось, что он вот-вот ухватит ее и вычленит тот самый «нужный образ», запечатав его в словах. От бесплодности этих попыток вызревало напряжение, от напряжения еще больше страдала концентрация. Но он был твердо намерен завершить главу и продолжал сечь усталое сознание: слово за словом, действие за действием.

…Точки от лазерных прицелов, словно яркие красные светлячки, слетелись на груди Кристофера. Он знал, что это будет болезненная смерть: они выцеливают наверняка, боясь промахнуться мимо головы, так что пули влетят в бронежилет и переломают ребра. Он умрет не сразу, корчась на полу в агонии угасающего разума. Было бы хорошо просто выстрелить себе в голову, но последний патрон предназначался не для него — лучше убедиться, что Тоби умрет окончательно. Палец сдавил крючок, разделявший жизнь от загадочной вечности. Лежавший перед ним Тоби через силу раскрыл отяжелевшие веки и поперхнулся кровью, словно усмехаясь…