Привкус магии
Шрифт:
Темнота и тишина стали теплыми, безопасными и уютными, как объятие родного человека.
– Трой Стокол, Совет признает вас невиновным по пунктам обвинения, представленным суду Кругом Белых магов. Все обвинения опровергнуты свидетелями и защитой. Данное решение окончательно и обжалованию не подлежит…
Я едва успел перевести дыхание, как прозвучало зловещее «однако». Ненавижу это слово.
– …Однако Совет находит вас виновным по следующим пунктам обвинения: нарушение предписания Трибунала и самовольное оставление места ссылки, что должно быть компенсировано Белой стороне.
И снова прозвучало «однако». Может, не так уж и плох этот оборот?
– Однако, принимая во внимание пожелание свидетеля Ксении Торжич о передаче своего статуса и учитывая сопутствующие смягчающие обстоятельства, а также помощь, оказанную магическому и научному сообществу обвиняемым, Совет принимает решение о немедленном возвращении полного статуса мага Трою Стоколу с обязательством компенсировать моральный ущерб, нанесенный пострадавшему гражданину Лавру Подиполу…
Голос говорил еще что-то, но я уже не слышал. Облегчения не было. Только смертельная усталость.
А потом свет перетек во тьму, смешиваясь.
Солнце, уже низкое, едва вскарабкавшееся на небосклон, разметенный ветром от туч, светило ярко и вызывающе, пытаясь согреть многовековые, промороженные насквозь камни Мемориала. Раскрашивало их желтыми бликами. Ласкало изломанные и выветрившиеся грани…
Словно какие-то струны разом лопнули после прошедшей ночи, и теперь Мемориал утратил свое строгое величие. Марево древней силы над площадью его развеялось вслед за ночными тучами. Анфилада ярусов потекла, посыпавшись и лишаясь четких очертаний. Камни, прежде пепельно-черные, становились скучно-серыми, и ленивый ветер гонял между ними снежную поземку.
Только дышали Врата. Уже не действующие, но и не Мертвые. Как иногда случается с древними памятниками – знаешь, что это всего лишь гранит, но кажется, что он отвечает на прикосновение. Хотя в этих камнях и впрямь нашел пристанище призрак…
– Так, значит, – задумчиво грызя сухую былинку, выдернутую из зазора между камнями, спросил я, – ты и есть Белая Королева. Это многое объясняет.
Ксения засмеялась:
– Что, например?
– Ну например, почему ты такая самоуверенная, – вздохнул я. – А еще почему тебе было так плохо в Логове… Отчего я раньше не догадался?
– Оттого, что о Белых Королевах почти никто ничего не знает.
– Как же… Я вот слышал, что Королева Белых древняя, чуть ли не тысячелетняя старуха. – Я оценивающе покосился на нее. – Не могу не заметить, что для своего возраста ты прекрасно выглядишь.
Ксения снова засмеялась. Чуть смущенно и даже виновато, но весело и заливисто. Как ни разу с тех пор, как мы встретились.
– Белая Королева – это просто звание. Так именуют всех девочек, родившихся с уникальной силой… Меня вот тоже угораздило. Усилия моего отца не прошли даром… – Она мимолетно поморщилась. – Поэтому ни он,
– Разве плохо быть Белой Королевой?
– Плохо, – подтвердила она серьезно. – Представь, что тебе ежедневно, ежечасно приходится испытывать нечто противоестественное… Нет, даже физиологически-отвратительное, вроде непрекращающейся рвоты… Это как болезнь, утомительная и постыдная, от которой ты всю жизнь мечтаешь вылечиться и жить, как все нормальные люди… А кто-то пользуется твоей слабостью, чтобы получать свои выгоды, и от этого все становится еще отвратительнее…
Я отыскал ее пальцы, спрятавшиеся в рукавах куртки. Холодные, тонкие, так и кажется, что от тепла они растают бесследно.
– Ты прости меня, – тихо произнесла Ксения. – Я виновата перед тобой. Это действительно я втянула тебя в эту историю…
– Чепуха, – легкомысленно возразил я. Теперь я мог позволить себе роскошь быть беспечным по отношению к произошедшему. – Это история сама втянула нас…
– Это же я убедила их, что Белую Королеву похитил ты, – выжидательно глядя на меня, пояснила Ксения.
Я вопросительно поднял бровь. В этой истории многое уже стало на свои места. Но еще не все. Значит, настало время прояснить темные моменты.
– Мы ведь даже не были знакомы…
– Были. Причем дважды. В первый раз мы познакомились с тобой… то есть я познакомилась с тобой, пока ты отбывал свое наказание в Звеннице. Помнишь невидимку в первой машине? Гордись, тебя сочли достаточно серьезным и непредсказуемым магом, чтобы тратить драгоценное время Белой Королевы на сопровождение твоих похождений…
Я вспомнил. Неутомимый и безразличный к происходящему пассажир первой машины, вокруг которого стоял такой плотный кокон магической ауры, что если бы сила светилась и излучала тепло, то окружающие бы были испепелены в считанные доли мгновения, как при вспышке сверхновой.
Ну может, я слегка и преувеличил…
– …А второй раз мы познакомились с тобой в Галерее вольных художников. Помнишь девушку по имени Саня, к которой ты обещал заглянуть на будущую выставку?
– Саня… – повторил я, всматриваясь в лицо Ксении и мысленно проклиная себя за слепоту и идиотизм. Да, конечно, облик Сани был личиной, вот поэтому я потом так и не смог вспомнить лица рыжеволосой девчонки, но повадки, походка, жесты и многие мелочи были Ксениными…
Так вот почему в Галерее стояла такая сверхпрочная магическая защита. И я сам проломил ее в то давнее утро. Кретин.
– Давай я расскажу все по порядку…
…Уже несколько лет Ксения Торжич вела двойную, нет, тройную жизнь. Одна была светской жизнью дочки богатого промышленника. Вторая – утомительная жизнь Белой Королевы. А третья, самая любимая, художницы Сани в Галерее. Про последнюю не знал никто. Выкроить несколько часов в неделю, чтобы сбежать от обязанностей и заниматься любимым делом, было непросто. Но в конце концов Ксения не зря слыла Белой Королевой, и выстроить нужную ей защиту было делом техники. И такая отдушина давала ей иллюзию нормального существования, а также того, что однажды она сумеет порвать с двумя первыми жизнями навсегда…