Привратник 'Бездны'
Шрифт:
– А позвольте, голубушка, полюбопытствовать, - где это "здесь"? И хорошо бы дать свет. Какой никакой, - хоть свечной.
– Здесь не трактир. У нас не полагается свет. Свет вреден.
– Что вы говорите!
– попытался я съехать на свою привычную ироническую лыжню.
– Я спрашиваю: со сливками, или без сливок? Выбор вина, - по усмотрению хозяина.
– У вас, оказывается, и барин-хозяин обитает! Все, как у людей. Это обязывает, так сказать, гостей...
– я помусолил липучими, чрево пахучими костяшками подзатекшей
– Пальцы, рекомендуется облизать. Здесь эта гигиеническая процедура прижилась, - вошла в традицию.
– Барышня, хватит пудрить неопохмеленному человеку мозги. А не то, за себя не ручаюсь. Сойду с ума, прямо здесь! Прямо посреди этой спальной жилплощади. И никакая тьма не поможет. Все-таки, где я? Куда меня занесла нелегкая?
– Вы в гостях у хозяина. Я дежурная помощница. Какие распоряжения будут еще?
– А как я, по-вашему, доберусь до сортира, до ванной. Может, фонариком снабдите гостя?
– продолжал долдонить я известный мне занудный этикетный диктант.
– Здесь туалетные комнаты отсутствуют. Это наше завоевание. Здесь люди свободны от предрассудков плоти. Желаете облегчиться, - делаете это в любом месте.
– Любезная "помощница" предлагает ходить под себя?! А как же...
– Еще раз объясняю. Вы вольны, справлять малую и большую нужду, там, где ваш организм захочет.
– Ага! Значит, кто-то прямо сюда - на мою постель!
– излил из себя менструальные, так сказать, воды, а я, стало быть...Мне позволено вылизывать чужое дерьмо?!
– Ваше кофе здесь. Сливки добавите сами. Сахар, тоже по вкусу. Здесь, в розочке.
– Боже мой, боже мой! Что за напасти на мою холостяцкую душу... Наконец-то обрел свободу, так сказать, срать, где моя душенька пожелает, ура!
– Да, это одно из первых наших завоеваний. Мы этой традицией гордимся, и дорожим ей. Поживете, узнаете много других достойных традиций. Тоже будете гордиться ими.
Я несколько поперхнулся в душе в отношении благожелательного предложения - "поживете"... Как и полагается настоящему русскому пьянице-фаталисту, запросто проигнорировал сие милое женское небрежное домысливание моего дальнейшего ближайшего существования...
– Значит, освещения, лучины, наконец, - вы, милая невидимка, не обещаете дорогому гостю? А если - на миг, на секунду дать свет... А потом, черт с вами, гасите! Хотелось бы удостоверится, что глаза мои при мне, и что...
Я не успел докончить болтливой своей просьбы, которую плел так от нечего делать, теша остатки былого злого отчаяния, которое, стушевавшись, особенно не досаждало... В мои глаза точно вставили видео проектор с малиновым светофильтром, - я увидел...Увидал представшую предо мною местность всего на ничтожный миг, - на мгновение фотовспышки...
... Старинный дворцовый зал, сводчатый потолок
... По правую руку от меня мелькнул двухэтажный хромированный столик-поднос, алую мельхиоровую столешенку которого подчеркивали мизерная маково-фарфоровая емкость с черной жидкостью в окружении пары микроскопических турмалиново-серебряных сервизных принадлежностей...
Милой, с домашним голосом, "помощницы" мои жадничающие глаза не успели (или не сумели) запечатлеть...
3. Исполнение желаний сумасшедшего
Самое невинное и увлекательное времяпрепровождение - играть с самим с собою в поддавки. Именно, поддаваться всем своим дурашливым помыслам, держа про запас одну единственную немудрящую мысль: в итоге, при любом стечении обстоятельств выигрыш тебе обеспечен.
Правда простодушной наблюдающей публике будет видится несколько иное, - этот парень отдает все так запросто, и при этом, он ведь, отнюдь, не простак! Но все же с таким явным перехлестом...
Этим посторонним чудакам невдомек, что о правилах этой простецкой игры осведомлен только один человек.
И этим счастливчиком являешься ты, - то есть я!
Разумеется, чрезмерно длительно морочить голову простодушному и умудренному партнеру по этой совместной игре-жизни воспрещается (впрочем, созерцающей публики это не касается), если не желаешь попасть впросак.
А впрочем, "попадание впросак" - это так же может быть одним из ваших (моих) припрятанных козырей-ходов.
Вообще жить, абсолютно полагаясь на свои природные (то бишь, божественные) способности и таланты, - может себе позволить, разве что какой-нибудь гениальный идиот.
Идиоты и те, которые потом причисляются к гениям, - всегда хлебают из одной бездонно непостижимой миски.
Этих сиамонимичных приятелей порою трудно отличать друг от дружки, до того они схожи и привлекательны, - в смысле отталкивающе безобразны в собственной неизъяснимой эгоцентричности, неподвластной обычному среднему человеческому уразумению.
По прошествии времени, однако, именно представители средних человеческих умов, окончательно отделяют одного от другого.
И первому суждено остаться в истории органическим дураком, а второму прощается все его сумасшедше-гениальные проступки, которые выражаются в чем угодно, - в изобретениях и открытиях, в блуде, в создании собственной религии, в художественных, музыкальных, лицедейских, литературных шедеврах...
Разумеется, каждый более мене тщеславный индивидуум полагает застрять в памяти человеческой, отнюдь, не в "органической" безвестно почетной шеренге.