Привратник 'Бездны'

Сибирцев Сергей Юрьевич

Как, оказалось, по прошествии положенных хозяйски рабовладельческих недоумений, - очень даже может.

Не успел я как следует, малоутешно посозерцать сие беспробудно возлежащее живописно дышащее сооружение, как оно, сонно бурчащее, с невозмутимостью своего дальнего старинного африканского сородича сфинкса, - игнорируя мое полунасмешливое подглядывание, борцовски перекрутившись, с грациозностью балеруна спрыгивает с любимого (нами обоюдно) насеста, и с деловитостью (уже) клерка поспешает к заветной плошке, в которой непременно отыщется десяток другой его личных засушенных фирменных загогулин...

Впрочем, вполне вероятно и

сам смотрюсь в момент почивательных упражнений не всегда интеллигентски презентабельно и мужественно...

Вот, к примеру, сейчас, точно знаю, - я сплю самым порядочным образом, в связи с обильной обеденной трапезой. Вообще, в учреждениях подобных тому, в котором меня поместили некие "милосердники", держащие на изготовку "шпринцы", послеобеденный сон вроде обязательной целительной процедуры.

А впрочем, осознание такого двусмысленного непреложного факта, что ты находишься во сне (а между тем занимаешься благоустройством своего я, своей души в этой сновидческой действительности), как-то мешает наслаждаться существованием в этом текучем зыбком миражном, неизъяснимо чудодейственном, неповторимом, но порою странно знакомом, бытие...

Но оттого, что ты осведомлен о месте своего нынешнего (сновидческого) местопребывания, многие вещи с легким сердцем оставляешь как бы на обочине сознания, попросту забываешь об их существовании.

Например, отправление естественной нужды совершенно не обязательно в момент, когда очередной объект очередного обольщения уже прилично разогрет, и уже можно приступать к неопасному (и даже поощряемому) тактильно-плотскому натиску-штурму...

Или утоление голода, или ничтожная, но чрезвычайно гадостная проблема - похмелье, или обыкновенная метеопатическая головная боль, или любая другая, - эти занудные рутинные вещи никогда не беспокоят меня в сновидческой ж и з н и.

И поэтому я с пребольшущим удовольствием отправляюсь в сновидческую действительность, которую мы обживаем почти половину отпущенной земной темной путанной малоприглядной и малорадостной жизни, - отпущенной судьбою или точнее Непознаваемым Абсолютом, который у каждого землянина имеет свое сакральное или явное вербальное Имя: Будда.., Иисус Христос.., Магомет.., Иегова.., Зевс, - главное олимпийское божество (у античных эллинов).., Свентовит и Перун (у древних славян).., Осирис и Атон, творец Старших Богов (у древних египтян).., Варун, всеведущий Бог и Вишну, космический Бог (у древних народов Индостана).., Энке, (верховный Бог шумеров).., Великий Дух или Верховное Существо - Маниту (у индейцев-делаваров).., Ио, - Верховный бог (космогоническое божество маори - у новозеландских племен).., Один, верховный бог (у скандинавских племен).., Усму, - шумерский бог...

Некоторые наивные души полагают, что во сне все позволено, все разрешено. Впрочем, переубеждать простодушных любителей сновидений, я полагаю, не имеет смысла. Потому что у простодушных душ своя сугубо субъективная логика, позаимствованная не из премудрых фолиантов, но исключительно из собственных сновидческих опытов...

И по-настоящему разгадать собственный сон неофиту никогда не удастся, потому что он его (свой сновидческий опыт) непременно же извратит, переврет, - и не по прихоти собственной, а в виду незнания элементарных вещей, которые некогда были известны любому начинающему жрецу-шаману-волхву, которые не были сторонними наблюдателями собственных сновидений, но жили в них, в этих сновидческих

всечеловеческих вневременных пространствах...

Впрочем, излишнее познания о изотерических, сакральных, мистических опытах не привносят в юдоль человеческую излишнюю радость.

К сожалению, знание - умножает скорбь, некогда молвил Мудрец, принадлежащий к избранной касте посвященных...

Итак, чем же изволил занимать себя в сновидческой действительности субъект, так опрометчиво пренебрежительно отозвавшийся о простодушии (не путать, с прекраснодушием) некоторых правоверных сограждан?

А занимался я самым рутинным мужицким ремеслом, - совокуплялся с малознакомой особой, имеющей имя Нюра и все полагающиеся к этому народному прозвищу женские прельстительные особенности: обширные шелковистые ляжки, жаркий упружистый живот, теплые не растекающиеся конусы персей и прочие знакомые каждому дилетантствующему геологу нежные влекущие ландшафты, в том числе и главное огнедышащее жерло, истекающее весьма пахучей магмой...

Странно, - до этого случая никогда не замечал за собою, оказывается, во время соития я сиплю, хриплю и вообще произвожу какие-то совершенно чуждые мне местоимения и ругательные маловразумительные эпитеты...

Отнюдь, я не причисляю себя к профессиональным снобам или эстетствующим плейбоям, и запросто позволяю себе специфические вздохи и прочие подобающие случаю мычания и стенания, - но то, что я слышал сейчас, - это не просто некорректные звуки заурядной атавистической страсти...

Любительски блюдя рекомендации великого Реформатора сцены, я не играл, не изображал, я - вжился в предлагаемые обстоятельства, - вжился в образ могутного допотопного локомотива...

Я был могуче сопящим живым старорежимным паровозом, у которого стрелка давления парообразования на манометре болталась у красной предупредительной отметины, - мои сердечные клапаны самым натуральным образом избивали мои левогрудинные ребра...

То есть, я начал подозревать, что подобные запыхательные упражнения доведут до чрезвычайного катастрофического пароизвержения...

Все! Еще минута - и полечу вместе с бешено дергающейся (вроде колесных пар-шатунов) Нюрашей к ее дальней родственнице, - чертовой бабушке!

В настоящей доподлинной действительности, с моим организмом подобные форс мажоры почти не случались, - разве что после тяжелого пития, или пианства (по выражению знаменитого поэта-пиита-пианицы) мое семя капризничало и не желало извергаться после долгоиграющих выматывающих фрикций.

А сейчас, здесь, почти на грани потери сознания, я продолжаю с бессмысленной надсадой выделывать онемевшим гузном такие заковыристые пируэты, в таком неукротимом темпе, - в общем, чувствую - подношенный холостяцкий парогенератор, подает здравые предохранительные сигналы: мол, дружище, знай меру, это же не игрушки!!!

И тут я начинаю примерять положительную физиономию обеспокоенного пассажира, - пора бы и соскочить со столь занятного молодецкого паровоза-сновидения, - как бы чего, в самом деле...

Увы, выброситься из сновидения не получается.

Напротив, вдруг со всей ответственностью осознаю, что участвую не в сновидческих куражливых упражнениях, а в самой натуральной настоящей страшной действительности, - и нормальный (хотя и несколько тахикардийный) сердечный ритм давно превратился в некую спрямлено скачущую синусоиду, которая вот-вот перейдет в коллапсический пунктир...