Привычка убивать
Шрифт:
Может быть, Гольфман и сам не знал, что он убил своего друга. Но через какое-то время менеджер уехал жить в Израиль. И вытащить его оттуда не представлялось возможным. Чубаристов несколько раз ездил в землю обетованную, но возвращался ни с чем, израильские власти Гольфмана не выдавали, потому что с Россией у Израиля нет соглашения о выдаче преступников.
— Вот теперь поворачивай! — азартно кричал Чубаристов, двигая по ватману игрушечный грузовичок.
— Ага! Нельзя! — победительно орал Порогин. — Помеха справа!
— Ну
— Да Худовского избили.
— Ну, мать, к твоему берегу что ни щепка, то дерьмо, — расхохотался Чубаристов.
— Худовского?! — Игоря заинтересовала известная фамилия. — Что вы! Это же шанс! — заволновался он. — В газеты попадете!
— Не дай Бог, — отмахнулась Клавдия. — Лучше бы я опять собаку искала.
— А у меня и того лучше — церковь грабанули, — грустно сказал Игорь.
— А что за сравнение? — не поняла Клавдия.
— Ох, не люблю я этих священников. Дурят народ.
Клавдия внимательно посмотрела на Игоря. Под ее взглядом он как-то сник.
— Вот запомни, Игорек, — сказала Клавдия строго, — если кому из нас и досталось важное дело, так это тебе.
— Да там украли-то всего три иконы…
— А ты что, госпожа следователь, верующей стала? — иронично спросил Чубаристов.
— К сожалению, нет, — сказала Клавдия.
До вечера она занималась делом Худовского, звонила в отделение милиции, в которое обратился депутат, писала бумажки по другим делам. Так за суетой прошел день.
Чубаристов собрался в командировку, попрощался, пообещал привезти подарки.
Игорь уехал осматривать ограбленную церковь.
А когда в шесть часов Клавдия стала собираться домой, влетел Левинсон.
— Так-так! Потеем на почве борьбы с преступностью?
Клавдия поняла, что домой торопиться не стоит, пока зам прокурора по связи с общественностью, или, как он сам себя именовал — пресс-секретарь, не вывалит очередную сенсационную историю, он Клавдию не отпустит.
— Анекдот знаешь? Утром «новый русский» подходит к своему «мерседесу», только за ручку взялся, а «мерседес» ка-ак рванет — в мелкие кусочки. Тот стоит — прямо воет:
— У меня же там три шубы было по двадцать штук! Компьютеров штук на пятьдесят. Бриллиантов в бардачке штук на сто!..
Бабка подходит:
— Ой, милый, у тебя же руку оторвало!
— А-а-а! Еще и «Роллекс» золотой!!!
— Ужас какой, — сказала Клавдия.
— Это не ужас, это анекдот! — расхохотался Левинсон. — А вот я тебе расскажу ужас. У мужика машину угнали. Он, естественно, идет в милицию. Там дело заводят. Ну, мурыжат, как принято, а мужик настырный. Ходит и ходит. Ему уже даже стали грозить: придешь еще раз, в каталажку засадим. За мелкое хулиганство. А ему — хоть бы хны. Жалобы
Он обрадовался несказанно, за руль сел, завел и уехал.
А вечером к нему домой — наряд. Ты тачку украл! Как? Это моя! Это не твоя, а начальника отделения. Вот и все документы налицо!
— Ужас, — снова сказала Клавдия.
— Да? — удивился Левинсон. — А мне показалось — смешно…
Левинсон просидел у Клавдии часа полтора.
Но не успела Клавдия открыть дверь, как в кабинет ворвался Игорь Порогин.
— С ума сойти, Клавдия Васильевна, — начал он прямо с порога. — Такая непруха!
— Что случилось, Игорек?
— Из-под носа гадов упустил! Из-под самого носа, — хлопнул о стол шапкой Порогин.
Оказалось, что Игорь до вечера искал церковного сторожа. Тот завеялся куда-то, а куда — никто не знал. И пока Игорь бродил вокруг церкви, преступники ухитрились снова в нее забраться и опять стащили иконы.
— Я же на полчаса только отлучился, пошел бутерброд перехватить! — сокрушался парень.
Еще часа два Клавдия подробно обсуждала с Игорем все детали церковного ограбления.
Когда глянула на часы — ахнула.
— Все-все! Домой! — заторопилась она. — Мои там, поди, извелись уже!
По дороге Клавдия обошла несколько магазинчиков, купила подарки и хотела уже сесть в троллейбус, но кто-то взял ее вдруг за полу пальто и спросил:
— Тетя, усъугу хочешь?
— Чего? — не поняла Клавдия.
— Усъугу.
— Услугу? — наконец поняла Клавдия.
Это был мальчишка — года четыре, не больше. Пальтецо, шапочка вязаная, руки глубоко в карманах.
— И какую же услугу? — улыбнулась Клавдия.
— А какую скажешь. Мне деньги нужны.
— Зачем же тебе деньги?
— Надо, — серьезно сказал мальчишка.
— А не поздно ли ты тут услуги оказываешь? — мягко спросила Клавдия.
— А скоко въемени?
— Время позднее, дети уже в постелях спят. А ты почему не в постели?
— Мамку жду.
— Где? Здесь?
Мальчик оглянулся, пожал плечами.
— Нет, здесь ее, навеэное, нету. Я, навеэное, потеялся, — сказал он спокойно.
Клавдия взяла мальчика за руку.
— А куда твоя мама пошла?
— На ааботу.
— Куда, на работу? — заволновалась Клавдия.
Мальчик долго молчал, а потом вдруг скривил губы и всхлипнул.
— Та-ак! — У Клавдии сжалось сердце. — А давно она ушла?
— Утвом… Я в садике быу, — заплакал мальчик уже в голос. — А мама на ааботу пошуа — и нету-у-у!..
Они стояли возле остановки троллейбуса. Мимо бежали люди, никто мальчишку не искал.
— А где ты живешь?
— Я кушать хочу! — плакал мальчик.