Привычка убивать
Шрифт:
— Так я и знал! Так я и знал! — Чепко чуть не плакал. Это было понятно даже по телефону. — Ну ты мне за это ответишь, Дежкина. Ты мне за это ответишь! Сама вместо него сядешь. Мигом в прокуратуру! Через полчаса чтоб была! — приказал он и бросил трубку.
— Что будете делать? — спросил Кленов.
— А что делать? В прокуратуру еду. Через час буду.
— Слушайте, а вы не знаете, у кого он может прятаться? Наверняка ведь у кого-нибудь из этих старушек.
— Я как раз у тебя спросить хотела. Может, сказал тебе по секрету перед
— Ладно, приезжайте. — Кленов вздохнул. — Вместе на ковер пойдем.
Через пять минут вернулся последний омоновец Тот самый Репин, которого побили.
— Все, не видел его никто сегодня. Какие-то бабки собирались, а его не было. Можно ехать.
— Слушай, — спросила Клавдия у Игоря, когда он сел в машину, — а церковь далеко отсюда?
— Нет, минут пять пешком. А что?
— Давай мимо нее прокатимся, а? Это в ту сторону?
— Нет, это в другую. Мы на Профсоюзную выедем. — Игорь посмотрел на Клавдию. — Да нет, он отца Сергия терпеть не может, вы же сами знаете. Не пошел бы он в церковь.
— Значит, поедем на Профсоюзную, — сказала Клавдия и толкнула водителя в спину. — Можно, а?
— Да запросто. — Парень завел мотор. — Хоть по кольцевой.
Через окна храма пробивался свет.
— Странно. — Порогин удивленно взглянул на Дежкину и опять уставился в окно. — Что он там делает так поздно?
— А ну притормози! — Клава опять ткнула водителя в спину.
— Да слышу, не глухой. — Он остановил машину. — Что за привычка в спину все время толкать. У меня уже там синяк.
— Поди посмотри, как там, — сказала Дежкина Игорю. — Если что не так, сразу возвращайся. Только сам не вздумай ничего делать, понял?
— Да ладно, — Порогин махнул рукой. — Вы меня все за какого-то мальчика держите.
— Что случилось? — В окошко постучал омоновец из задней машины.
— Сейчас, сейчас, — Клава умоляюще улыбнулась. — Через минуту поедем.
— Нам вас ждать?
— Если можно. Очень прошу.
Омоновец пожал плечами и пошел обратно.
Конечно, за кого Игорька еще держать? Может, при других он и ведет себя как взрослый мужчина, а при ней точно мальчик. И чем взрослее старается выглядеть, тем большим мальчишкой кажется. Клаве даже немного жаль его стало. Радовался бы, что его еще мальчиком называют. Годиков через десять будет вспоминать с грустью. Хотя у мужчин это гораздо раньше происходит.
Он вернулся через три минуты. Шел почему-то пригибаясь, как лазутчик.
— Во дает! — ухмыльнулся водитель. — В индейцев, что ли, играет?
— Он там! — И Клавдия выскочила из машины.
— Кто?..
ДЕНЬ ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЙ
Прожекторы вспыхнули сразу со всех сторон и осветили церковь от земли до самого креста.
— Так, все по своим местам! — Командовал по рации Бодров, потягивая душистый кофе из пластикового
— Какой штурм? — вмешалась Клава. — Вы что? Это же церковь.
— А это маньяк. Угрохает еще человек пять-шесть, что тогда? — Бодров грозно посмотрел на нее. — Я ведь вам говорил, не вмешивайтесь. Я в вашу работу не лезу, и вы в мою не суйтесь.
Отец Сергий стоял в сторонке и с ужасом наблюдал за всем происходящим. Мимо него то и дело пробегали здоровенные мужики с автоматами, прошли пара снайперов. Кто-то глянул мельком, хмыкнул удивленно и побежал дальше.
— Где этот поп?! — закричал Чепко, только что приехавший из прокуратуры. — Я с ним поговорить хочу.
— Я здесь. — Батюшка подошел и слегка поклонился. — Вы меня искали?
— Начальник следственного отдела Чепко. Давно он у вас сидит? Час, полтора?
— С семи часов вечера, — тихо ответил батюшка, опустив голову.
— Как с семи? Вы что? А почему не позвонили? Да вы хоть знаете, кто он?
— Он — человек, — спокойно ответил священник. — Пришел в храм и попросил помощи. Я не мог его не пустить.
— Почему это не могли? Он что, вам угрожал?
Клавдия стояла рядом и все слышала. И ей вдруг стало стыдно. Она даже не могла понять, откуда этот стыд.
— Нет, он мне не угрожал. Просто… — Отец Сергий беспомощно огляделся. — Просто я не могу его выгнать. У вас свои законы, у меня…
— В этой стране законы для всех одни! — начал рубать ладонью воздух Чапаев. — Это Конституция Российской Федерации и Уголовный кодекс, в котором, кстати, есть статья за укрывательство преступника.
— Готовность две минуты, — скомандовал Бодров, и отец Сергий вздрогнул.
— Простите, — все так же спокойно, но твердо сказал он Чапаю, — но мирским законам я подчиняюсь только тогда, когда они не противоречат церковным. Для меня церковные выше.
— Нет уж, попишко, ты ответишь мне по всем законам!..
— Не смейте на него кричать! — вдруг взорвался Порогин. — Какое вы имеете право?! У нас в прокуратуре можете командовать, а на него не смейте кричать. Он вам не мальчик.
Чепко даже рот открыл от удивления. Ноздри его стали подрагивать, а глаза сузились.
— Ребята-ребята!.. — предпочла вмешаться Дежкина. — Я понимаю, что все на пределе, но давайте держать себя в руках.
Она схватила Порогина за рукав и оттащила в сторону.
— Ты чего орешь? — прошептала ему, посмотрев так, что Игорь даже отпрянул. — Ты его только еще больше заводишь. Стой тут и не подходи, а то еще от меня получишь. Понял?
— Понял. — Игорь опустил голову.
— Готовность одна минута! — раздался голос Бодрова.
— Подождите, пожалуйста, — тронул Клавдию за рукав батюшка. — Я попробую с ним поговорить.
— Ну конечно! Так я вас и пустил, — вмешался Бодров. — Он вам голову проломит, а я потом за вас отвечай. Не выйдет.
— Нет, он меня не тронет, — мягко улыбнулся батюшка.