Приятные вещи
Шрифт:
Людена сжала свою грудь, пропуская соски между пальцами и иллюстрируя о каких ощущениях идёт речь.
Я ошарашенно перевёл взгляд с неё на Диршаду, совершенно запутавшись. Они обе говорили, как могла бы говорить только Кенира, так что либо она управляла по очереди обоими телами, либо одна из подруг просто морочила мне голову.
Увидав мои затруднения, обе девушки весело засмеялись, ухватили меня за руки и повалили на кровать. Костюм диверсанта, в котором я почему-то ходил по городу, подёрнулся дымом и исчез, так что на простыни упало уже моё обнажённое сорокашестилетнее чрезмерно мускулистое тело, существующее лишь в Царстве моей богини.
— Ладно, не буду больше скрывать, — сказала Людена, подарив мне довольную улыбку. — Кенира — это
Я улыбнулся в ответ, испустив лёгкий вздох облегчения. Решать ребусы я никогда не любил.
— И я тоже признаюсь, — добавила Диршада. — На самом деле Кенира — это я!
Девушки вновь весело засмеялись. Не став больше терпеть это нахальство, я зарычал, ухватил их в охапку и, прижав к себе их тёплые упругие тела, подарил страстный поцелуй сначала одной, а потом другой. Довольные произведённым эффектом, они столь же страстно поцеловали в ответ меня, а потом и друг друга.
Мне стало не до того, чтобы разгадывать какие-то загадки, так что я схватил за стройные ноги ближайшую из них, которой оказалась Людена, рухнул на спину, и, усаживая её на себя сверху, резко и нетерпеливо совершил акт богохульства, вымещая на жрице действительно скопившееся раздражение от посещения её храма. Диршада приподняла Людену за талию и медленно опустила вниз, после чего стала ласкать той грудь и покрывать поцелуями шею, одновременно помогая правильно двигаться.
Время потеряло любое значение. Людену сменила Диршада, потом ту вновь Людена. Роскошные покои сменились берегом океана, тенистой рощей, оживлённой улицей города и даже тронным залом королевского дворца Раэ. Мы меняли позы, оживляя каждую фреску из храма Фаолонде и придумывали новые, пользуясь изменчивостью сна и непостоянством его физических законов. В какой-то момент Диршада превратилась в Лексну, и на этот раз угрызения совести по поводу осквернения дружбы с Ксандашем мучить меня ни капли не стали.
А потом произошло то, от чего я застыл каменным истуканом: когда повернулся, чтобы ещё раз обнять Людену, оказалось, что лицо мне щекочет копна коротких седых волос, а к груди прижимаются два огромных упругих полушария. Увидев перед собой собственную тёщу, я резко отшатнулся. Проблема заключалась не в том, что она меня не привлекала, скорее наоборот, слишком привлекала. Но некоторые сексуальные фантазии должны остаться фантазиями и дальше, ведь всегда есть грани, которые переступать не стоит. Я ухватил Мирену за плечи, отстранив от себя, пытаясь что-то сказать, высказать всё, что вертелось у меня на языке. Но огромная грудь вновь предательски колыхнулась, и я застыл, любуясь этой полнотой и упругостью, напряжёнными сосками и чётко очерченными ареолами. Мой взгляд скользил вниз, по тонкой талии, бархатистой гладкой коже, стройным бёдрам и аккуратной ямке пупка. Я поднял глаза, упиваясь совершенством её прекрасного лица, всё так же удерживая Мирену за плечи, забывшись, как я частенько забывался, глядя на её дочь.
— Кенира, — наконец, хрипло выдавил я, — ты переходишь все грани…
Увы, этот сон до сих пор находился под её контролем, а я, увлёкшись близостью с подругами, забрать нити управления даже не попытался. Подчиняясь новому внешнему воздействию, сознание поплыло, тело принялось действовать по своей воле, и, вместо того, чтобы продолжить гневную отповедь, я привлёк Мирену к себе и впился поцелуем в её влажно поблескивающие губы.
Как и в прошлый раз, когда Кенира приняла облик Ирулин, я проявил неподобающую слабость. У меня словно слетели все тормоза, я повалил Мирену на простыни, раскинул в стороны её руки, сделал то, о чём мечтал ещё с ритуала исцеления — вжался лицом в её грудь, ощущая её упругое тепло, посасывая и прикусывая напряжённые соски. Сзади раздался звонкий смех и к моей спине прижалось ещё одно тело. Я повернул голову и увидел, что вместо Лексны предо мной снова появилась Кенира, а я оказался зажат между мамой и её дочкой, двумя самыми прекрасными женщинами, которых я когда-либо встречал в жизни.
Я попытался
Мирену сменила Кенира, затем меня окружили две Кениры, которые сменились близнецами с обликом Мирены. Я всё так же не имел понятия кто из них кто, но это не имело ни малейшего значения, я овладевал ими обоими, отдавая не только страсть, но и любовь, распиравшую меня изнутри.
Понятия не имею, сколько это длилось, несколько десятков минут или долгие месяцы, когда мы с Кенирой, одной из них, достигли кульминации одновременно. Яркая вспышка, полыхнувшая в моём сознании, оказалось, затронула и окружающий сон. Облака разметало во все стороны, окружающее пространство изогнулось водоворотом, который засосал нас троих и выбросил в реальность — нашу уютную виллу на прекрасном тропическом острове. Я пытался проморгаться, понять, что именно происходит, точно так же резко поднялась с кровати Кенира, удивлённо округлив глаза.
Я проследил за её взглядом, повернувшись назад, после чего застыл и сам. Медленно, словно презрев законы гравитации, с кровати поднималась Незель. Длинные белокурые волосы разлетелись во все стороны и колыхались, словно жрица находилась под водой. Её тело окружала алая аура, неярко освещающая спальню и придающая ей вид фотолаборатории во время проявки и печати фотографий. Яркие голубые глаза Незель теперь не имели ни белков, ни радужной оболочки — их заливал такой же алый свет. И, скажу откровенно, от такого зрелища сердце сразу же упало в штаны. Разумеется, было понятно, что я вижу проявление божественной силы, к тому оттенок этого света был знаком по её храму, но у меня, землянина, возникали ассоциации с чертями и адом.
— Ули, Кенира, — радостно засмеялась Незель, продолжая испускать свет из глаз, — спасибо, спасибо вам! Я чувствую его совсем рядом, чувствую так близко, как никогда в жизни!
До сих пор пребывая в ошарашенном состоянии, я просто смотрел на Незель, приоткрыв рот. Наверное, от идиота меня сейчас отличало только то, что по крайней мере изо рта у меня не стекала струйка слюны. Однако Кенира ничуть не растерялась, она весело рассмеялась, вскочила с кровати, невзирая на момент близости с богом, коротко обняла Незель, а потом спокойно прошла в угол спальни. Там она начала рыться в куче вещей, которые мы вытащили из контейнеров, но так и не удосужились убрать, найдя гораздо более увлекательное занятие. Наконец, Кенира нашла Шванц, погребённый под несколькими легкомысленными платьицами и пушистыми полотенцами, отряхнула зацепившиеся за мушку трусики от купальника и сунула Незель в руки.
Я вздохнул. Винтовку я достал сразу, как только мы прилетели, собираясь дать Незель её освятить. Но две прекрасные женщины, находящиеся рядом, заставили меня полностью забыть даже о настолько важных вещах.
— Раз он сейчас рядом, — сказала Кенира, улыбнувшись, — тогда шепни ему пару словечек и за Ули!
— С радостью! — вновь засмеялась Незель в ответ. — О, господин мой, великий Фаолонде, Владыка Сердец, Единитель Судеб, тот, кто связывает тела и души, кто вершит судьбы и сплетает нити любви и желаний! Я призываю тебя благословить этот предмет, не оружие, но инструмент, не средство убийства, но ключ к разгадке тайн, связующее звено межу искателем знаний и неведомым. Окажи человеку, который столь дорог твоей жрице, свою бесконечную милость!