Приют для беглянки
Шрифт:
При мысли о последнем тело пробила невольная дрожь. Майя до сих пор не могла окончательно поверить, что события последних часов произошли на самом деле, что всё это действительно случилось с ней.
Она давно мечтала уйти от Эдуарда. Точнее, сбежать, освободиться. Но время шло, а страх оставался сильнее неё. Страх — и какое-то нездоровое мертвенное оцепенение, в которое она с каждым днём погружалась всё сильнее. Её жизнь словно проходила в двух разных плоскостях. В одной она всё ещё строила планы, на что-то надеялась, обещала себе, что ещё немного, совсем чуть-чуть, и она сумеет встряхнуться и найти в себе
Наверное, это могло продолжаться ещё долго, но вчера Эдуард переступил последнюю черту. Он снова вернулся домой в плохом настроении, уже привычно обругал её стряпню, её платье, которое сам же выбрал всего неделю назад, нисколько не считаясь с её вкусами. Она так же привычно извинялась и оправдывалась, обещала исправиться, а внутри замирала от изматывающей неопределённости, гадая, что на этот раз последует за бранью, окажется ли этого достаточно, чтобы супруг на сегодня успокоился или, наоборот, надуманные упрёки его только распалят.
В какой-то момент ей показалось, что всё закончилось хорошо. После ужина Эдуард не продолжил склоку, а молча ушёл к телевизору, потом, около часа спустя, тяжело протопал в спальню. Майя тщательно перемыла посуду, вытерла каждую тарелку, прежде чем убрать в ящик, протёрла и без того чистый пол, обновила питьевую воду в графине. Когда уже невозможно было придумать новых занятий, нехотя отправилась в кровать, надеясь, что муж успел заснуть и не заметит её появления.
Однако, стоило ей осторожно устроиться под одеялом, как сверху обрушилась тяжесть чужого тела. Грубые руки развернули её, как куклу, больно сжали заведённые кверху запястья.
— Что, змейка, думаешь, самая хитрая?
— Ч-что? — от неожиданности она начала заикаться. — Я не понимаю, о чём ты?
— Как же, не понимает она! — в глазах Эдуарда сверкало знакомое злое веселье, и от этого становилось ещё более жутко. — Я все твои ужимки насквозь вижу. Неблагодарная дрянь! Не нравится тебе? А куда ты денешься? Ты у меня вот где, — он демонстративно приблизил к её лицу сжатый кулак. — Усекла?
— Я правда не хотела тебя расстроить, — Майя не смогла справиться с паническими нотками в голосе, хотя, как ей казалось, уже давно привыкла к грубости мужа.
Эдуард любил жестокие постельные игры, и если в первые годы брака это ещё не проявлялось в полной мере, то в последнее время он вовсе перестал с ней считаться.
Она приучилась терпеть, пережидать неприятные минуты, чтобы не стало ещё хуже. Но на этот раз всё было иначе. На этот раз он душил её по-настоящему. До конвульсий и алых всполохов перед глазами. Хотя самым страшным было даже не это, а его взгляд. Совершенно ясный и осознанный, без тени злобы или похоти.
Задыхаясь, думая, что, возможно, сейчас умрёт, Майя неожиданно чётко поняла две вещи. Не то чтобы она не догадывалась о них раньше, но на этот раз запрятанное где-то на подкорке знание пробудилось и охватило весь её разум.
Эдуарду нравится причинять боль. Это не срывы, обусловленные тяжёлым характером и трудной работой, это его кайф, от которого он никогда не откажется. А ещё — он вполне способен на убийство. И однажды убьёт её. Не сейчас,
Именно это осознание, яркая вспышка первобытного, звериного страха за свою жизнь помогли ей опомниться. Майя словно очнулась от многолетней комы. Бесчувственное сонное отупение, в котором она так безнадёжно увязла последние годы, схлынуло, позволив ей на время снова стать собой, действовать, жить. Этого лихорадочного проблеска хватило, чтобы она, дождавшись, когда Эдуард отправится в душ, схватила сумочку с кошельком, пальто и выбежала из дома.
У неё не было никакого плана, вперёд гнал чистый адреналин. Она не заметила, как оказалась на дороге, не заметила мчащуюся на неё машину. Даже упав на холодный мокрый асфальт, не сразу сообразила, как это произошло. И только увидев приближающуюся к ней фигуру, смогла собрать разрозненные кусочки реальности воедино и пришла в ужас.
В первую минуту Майя была уверена, что каким-то образом окажется виноватой, что незнакомец потребует денег, обо всём узнает Эдуард, и тогда всё, что ей довелось пережить раньше, покажется на фоне неизбежного будущего счастливой сказкой.
Однако всё обернулось иначе.
Сейчас, придя в себя и собравшись с мыслями, она поняла, что никакая помощница для присмотра за дачей адвокату Дробышевскому не была нужна. Когда они приехали, в доме было тепло, электрический котёл мирно работал, и это не вызвало у хозяина ни малейшего удивления. Получается, они спокойно оставляют включенное отопление без присмотра, или за тем, чтобы всё было исправно, следит соседка, о которой он упоминал.
Сразу это открытие насторожило, но потом Майя представила, как выглядит недавний инцидент в его глазах. О ней Дробышевский ничего не знает и не может быть уверен, что она ни при каких обстоятельствах не станет афишировать случившееся. А такому человеку не нужно, чтобы его имя полоскали в связи с неприглядной историей, даже если он ни в чём не виноват. Выходит, с его точки зрения привезти её сюда было не столько благотворительностью, сколько способом сохранить контроль над ситуацией.
Такой понятный, логичный мотив принёс окончательное умиротворение, убеждённость, что тут ей опасаться нечего. Едва не случившаяся катастрофа на самом деле оказалась благословением. Теперь у неё было время, чтобы что-нибудь придумать. Найти работу, накопить денег — и уехать из этого города, забраться куда-нибудь, где Эдуард её не найдёт.
Приободрившись, Майя заварила земляничный улун, открыла пачку печенья с шоколадной крошкой. Она расслабилась настолько, что даже перестала привычно прислушиваться к окружающим звукам. Поэтому вдруг прозвучавший за спиной мужской голос оказался для неё полной неожиданностью.
— Это что за подарочек ко мне явился? Красавица, покажи-ка личико.
Майя подпрыгнула от испуга. Выплеснувшийся из кружки горячий чай ожёг колени, но она этого даже не заметила.
По-хозяйски опираясь на дверной косяк, в проёме возвышался незнакомый мужчина. Рослый, крепкого телосложения — и абсолютно пьяный.
Майя мигом подорвалась с места, обогнула стол, стремясь оказаться подальше от незнакомца, который вовсе не показался ей безобидным.
— В-вы… вы кто?!
Вместо объяснений тот лишь пьяно рассмеялся.