Приют любви
Шрифт:
Тобиас покачал головой. Этому парнишке досталось слишком много. Старик Гарви не заслуживает такого сына.
— Ты где был, парень? — закричал на него Гарви. — У тебя совершенно стыда не осталось, раз ты бросаешь своего собственного отца, когда рядом никого нет. И разве ты не знаешь, что от дождя в моих старых больных костях разыгрывается ревматизм?
— Я знаю, па. Извини, — ответил Рори. Он взял левую руку отца и обвил ею свою шею, потом обнял правой рукой спину Гарви и, поддерживая стареющего отца, отвел его назад в дом. Осколки разбитой бутылки от виски усеивали пол. Осторожно переступая через них, Рори прошел
— Я тебя не понимаю, парень. Разве я не делал все для тебя, и чтобы сейчас ты оставлял меня здесь совсем одного? Разве я не дал тебе самый лучший дом, где бы ты жил?
Слова Гарви перешли в невнятное бормотание, и он тяжело опустился на кровать. Рори натянул одеяло поверх одетого в теплое белье тела отца, заполненного виски, и вышел из дома, молча и одиноко, как и зашел сюда.
ГЛАВА 2
Июль 1873 — «Хартс Лэндинг».
— Рори, пожалуйста, позволь мне поехать. Я не буду причинять никакого беспокойства, обещаю.
Рори взглянул на умоляющее лицо Бренетты, потом повернулся к лошади проверить подпругу. Она затаила дыхание, зная, что лучше не просить снова, пока он решает.
Наконец он ответил.
— Если твой отец не возражает, и ты согласна делать все, что я тебе скажу, тогда можно.
— Ах, Рори, спасибо! — Она обвила руками его шею и запечатлела влажный поцелуй на щеке прежде, чем броситься на поиски отца.
Рори покачал головой. Он был уверен, что пожалеет, разрешив ей пойти с ним, но просто не мог сказать «нет». Не дожидаясь одобрения Брента, в котором он не сомневался, Рори пошел в конюшню Чиппера и вывел небольшого гнедого мерина. До того, как вернулась Бренетта, ведя за собой отца, он вычистил лошадь и оседлал ее.
Увидев оседланную лошадь, Брент посмотрел на кривую улыбку Рори и, посмеиваясь, сказал:
— Нас легко уговорить, не так ли?
— Да, сэр. Легко.
— Ты уверен, что хочешь взять ее с собой?
Рори пожал плечами.
— Она знает мои условия.
— О, да, да, папа, я знаю. Я буду делать все, что скажет мне Рори.
Ее глаза, копия глаз отца, сверкали в ожидании.
— Ну что же, иди тогда собирай вещи. Рори готов к отъезду, — сказал ей Брент.
Бренетта исчезла, как молния, ее косички неистово трепыхались по спине. Мужчины наблюдали, как она, перескакивая через ступеньки, исчезла в доме.
— Куда ты направляешься? — спросил Брент, поворачиваясь к Рори.
— На восток. В это время года там самая сочная трава, и я отлично знаю этот район. Не волнуйтесь, сэр. Я обязательно буду присматривать за Неттой.
— Знаю, Рори. Именно поэтому я и разрешил ей поехать. — Брент внимательно посмотрел на небо. — С погодой у вас не будет проблем. Сколько ты собираешься отсутствовать?
— С Неттой — дня четыре-пять. Если к тому времени я их не найду, мне придется привезти ее назад.
Брент кивнул, надеясь, что Тейлор не слишком рассердится на него за то, что он позволил дочери ехать.
— Ну что ж, мне надо присмотреть за починкой забора. Удачи, и до встречи через несколько дней.
Ожидая Бренетту, Рори крепкой рукой поглаживал бока лошади. Это было упитанное животное, созданное для тяжелой работы на ранчо,
— Я готова, — подбежала к нему Бренетта, часто и тяжело дыша. В руках она держала скрученную постель и флягу. Хорошенькое личико порозовело от возбуждения.
— Тогда давай отправляться, малышка, пока день в самом разгаре.
Рори легко подбросил ее в седло, надежно закрепив позади нее сверток.
Амен-Ра, арабский племенной жеребец лучших кровей. Потомок Шейха Хазада и Таши. Оба родителя были с известнейшего конного завода «Спринг Хейвен», завода, который опустошили на нужды армии. Когда война закончилась, остались лишь Таша и ее трехгодовалый, цвета меди, жеребенок, которые и пришли на запад с Латтимерами. Вскоре после того, как они устроились в долине, Амен-Ра, стремившийся к свободе, вырвался на волю. Он собрал вокруг себя группу кобыл и с тех пор исправно заполнял горы Идаго своими сыновьями и дочерьми.
На прошлой неделе пять лучших породистых кобыл «Хартс Лэндинга», недавно разлученных со своими детенышами, ушли с пастбища через незаметную дыру в заборе. Не найдя их поблизости, Брент предположил, что Амен-Ра приобрел пять новых жен для своего гарема. Рори должен был найти и привести их назад.
Бренетта спокойно следовала позади Рори. Она наклонилась вперед в седле, когда они стали взбираться вверх. Они ехали уже несколько часов. Довольно часто Рори останавливался и внимательно осматривался вокруг, его острые глаза читали приметы, которые Бренетта никогда бы и не заметила.
Достигнув гребня горы, они увидели еще одну долину. Рори снова остановился, свесился с лошади и пригнулся, проведя рукой по земле. Его черные глаза медленно исследовали окружающую их территорию. Скользнув взглядом по Бренетте, он улыбнулся, слегка приоткрыв чудесные белые зубы.
— Они у него, малыш, и если только мое предположение верно, они направляются в Каньон Дьявола.
— Мы их увидим сегодня, Рори? — спросила Бренетта, спрыгнув на землю рядом с ним, желая понять, как он узнал о лошадях и о том, куда они направляются.
— Нет, не сегодня вечером. Мы разобьем лагерь возле каньона, а утром войдем в него.
Бренетта пытливо огляделась.
— А где Каньон Дьявола? — спросила она.
— Отсюда его невозможно увидеть, — ответил Рори, выпрямляясь и показывая на восток. — Он скрыт за той линией гор. И если мы намерены добраться туда к вечеру, нам нужно ехать.
В животе у Бренетты заурчало, когда она забрасывала ногу на лошадь, но она не промолвила ни слова о своем голоде, зная, что Рори проявил великодушие, позволив ей поехать, и решила не причинять ему ни хлопот, ни задержек. Она рано усвоила, что Рори любит ее и уделяет ей время, и научилась не тянуть его назад, когда он стремился куда-то попасть. Если его лицо замыкалось, или появлялись гневные искорки в черных глазах, или молчание становилось каменным, значит, пришло время оставить его в покое. Она и сама толком не знала, почему. Но никогда не видела, чтобы он выходил из себя, утрачивая самообладание. Она тонко чувствовала эту грань и повиновалась ей.