Приют мертвых
Шрифт:
— Причиндалы для игры?
Рэти кивнул.
— И в чем там дело? Криминальные разборки?
— Не знаю, — пожал плечами Нейл, у Бэра же создалось впечатление, что журналист точно знает ответ. — Подождем, увидим…
— Ну еще бы. — Бэр понимал, что между Помроем и репортером заключено некое соглашение: Рэти должен помалкивать, о чем ему известно. Оставалось только гадать, какая ему от этого выгода в будущем. Ему всучили нечто вроде долговой расписки. Когда-то Бэр и сам оказывался в подобных положениях.
— Подъехал за мисс Сьюзен? —
— Да.
— Уступаю дорогу. Только постарайся ее не напрягать.
— Сделаю все, что в моих силах.
Рэти постучал по крыше машины и неспешными размашистыми шагами направился к зданию «Стар».
Через двадцать минут оттуда появилась Сьюзен. Ее волосы поблескивали, но казалось, что она несла на своих плечах тяжелый груз. Девушка повернула налево и пошла в противоположную сторону от того места, где остановился Бэр. Он завел мотор и медленно покатил рядом.
— Пойдем поедим мороженого в «Риттерс».
Сьюзен подняла глаза, увидела его и остановилась.
— Поезжай, я пойду за тобой.
Они расположились за столиком на улице и занялись мороженым заварным кремом, а вокруг них сгущались вечерние сумерки. Мимо с успокаивающим гудением ехали машины.
— Я еще не обедала, — призналась Сьюзен.
— Это лучше, чем обед. — Бэр поддел ложечкой вафельный конус.
— Да. — Они впервые за последнее время улыбнулись друг другу.
— Хорошо выглядишь, — говоря это. Бэр нисколько не лукавил. Несмотря на легкую тень под глазами, казалось, что Сьюзен выкупалась в молоке — так светилась ее кожа.
— Спасибо, — ответила она, хотя обычно комплименты на нее не действовали. И продолжала есть мороженое — ложка скребла о край картонной вазочки. — Работаешь над делом Аурелио? — Сьюзен провела пальцем по его вздувшейся, побагровевшей переносице. Он только пожал плечами. — Ох, Фрэнк!
У Бэра создалось впечатление, что какая-то ее часть тянулась к нему, какая-то хотела, чтобы он был ближе к ней, а какая-то стремилась улетучиться подальше, где ей будет легко и свободно. Но она осталась. Сидела на скамье подле него и ела мороженое.
— Это пустяк, — наконец проговорил Бэр. — Расскажи, как дела у тебя. Как ты себя чувствуешь. На работе справляешься… в твоем состоянии?
— Да. Только немного устаю.
— Хочешь еще мороженого?
— Нет, меня и от этого мутит.
— Может быть, что-нибудь еще? Настоящую еду?
Сьюзен стала невыносима источаемая им забота. Она почувствовала себя довольно неловко.
— Это оттого, что оно такое сладкое. Забудь.
Ей хотелось, чтобы между ними все было как обычно и они могли бы просто сидеть и разговаривать. И она, помолчав, продолжила:
— Фрэнк, не пойми меня неправильно… но насколько хорошим он был тебе
Бэр долго не отвечал, но, заглянув Сьюзен в глаза, понял, что она не хотела ни обидеть его, ни оскорбить Аурелио. Напротив, стремилась, чтобы перед ним открылся взгляд в будущее, что было для него очень важно. Бэр задумался над ее вопросом. Как на него ответить? Аурелио не был из числа его давнишних и самых близких друзей. Иначе все было бы намного проще. Они не учились в одном классе, не служили вместе в полиции. Ничего такого, что принято упоминать, когда говоришь о своих друзьях, — одни ощущения. За первым вопросом Сьюзен скрывались другие. Почему бы ему не бросить это дело? Свалить на кого-нибудь другого? Или вообще о нем забыть? Но что-то в смерти Аурелио его глубоко ранило. Погибший не являлся святым — он не спасал сирот. Обычный малый, он зарабатывал себе на жизнь так, как ему нравилось. Но в каком-то отношении был паломником в край силы и добра и миссионером своего искусства. А кто-то взял и отнял у него жизнь.
— Видишь ли, я считаю, что есть некая путеводная линия, которой надо следовать по жизни, — ответил Бэр.
Сьюзен кивнула, и оба некоторое время молчали.
— Мы можем немного поговорить о нас? — наконец спросила она.
— Конечно. — Бэр заметил, как страдальчески сморщилось ее лицо, словно просилось наружу только что съеденное мороженое.
— Ну тогда слушай, хотя я понимаю, что могу раздражать, как те дамы из передач Опры.
— Нисколько.
— Дела плохи, — продолжала она мрачным, бесцветным голосом.
— Не спорю, — кивнул Бэр.
— Надо принимать какое-то решение. Я не должна была в тот раз убегать из машины, но мы не можем больше игнорировать ситуацию.
Фрэнк снова согласно наклонил голову.
— Когда я только что окончила колледж и бегала на свидания с ничего незначащими для меня парнями, мать мне говорила: «Ты никогда не будешь моложе, привлекательнее и желаннее, чем теперь».
— Больше похоже на речь содержательницы борделя, а не матери.
— Не смей так отзываться о моей маме, Фрэнк! — разозлилась Сьюзен.
— Ну уж извини.
— Она пыталась сделать так, чтобы я остановила свой выбор на «достойных» ухажерах. Ноты прав, ее слова ничего для меня не значили. Я всегда искала то, что требовалось мне. А потом захотела тебя, но мне необходимо знать, что будет дальше.
— Ты знаешь, Сьюз, я зарабатываю совсем не много, — заметил Бэр.
Она досадливо мотнула головой:
— Дело не в этом. С деньгами и у меня, и у тебя все в порядке. А вместе и того лучше. Признаю, вначале я находила романтичным и волнующим, когда ты по горло уходил в свою работу. Ну а теперь ты так же относишься к расследованиям?
Бэр тяжело вздохнул.
— Нет, если речь идет о наведении справок, проверки фактов из прошлого, имущественных споров и прочей ерунды. Но если подворачивается что-то реальное… да, отношусь так же.
Сьюзен кивнула и встала.