Приют одинокого слона
Шрифт:
– Ну что там у вас?
– раздался голос Лоры.
– Мы еще не поднимались.
– А какого черта вы там топчетесь? В штаны наделали, герои?
– Иди сама, если такая смелая!
– гаркнул Макс.
– Или рот закрой.
Лора, благоразумно последовав его совету, замолчала.
– Черт, - вполголоса сказал Вадим, - здесь было так хорошо, уютно днем. А сейчас, без света, - будто в склепе каком-то.
– Это не потому, что без света, - возразил Макс.
– Ладно,
– Это ты к чему?
– А к тому, что хочешь не хочешь, а идти все равно надо.
Гуськом они поднялись по лестнице, пересекли площадку, подошли к открытой двери. Первым с фонарем зашел Вадим, остальные за ним.
Генка по-прежнему лежал на полу у кровати. Вадим поймал себя на мысли о том, что, поднимаясь по лестнице, он по-идиотски надеялся: а вдруг трупа в комнате не окажется. Вдруг им все показалось. Померещ и лось. Не было этого - и все. Массовая галлюцинация, или, как говорит Лора, глюква в сахаре. А может, Генка просто задумал очередную дурацкую хо х му. Новогодний такой сюрпризец. Они тут с ума сходят, не знают, что д е лать, а он лежит и изображает покойника. А потом встанет, как в три л лере, и заржет по-лошадиному.
Но Генка никуда не исчез. И вставать, похоже, не собирался. Он все так же сжимал скрюченными пальцами край покрывала и смотрел з а ставшими глазами в никуда. Только кровь уже немного запеклась.
Миша посмотрел на тело и вдруг подумал, что вот так же у кровати, почти в такой же позе, лежала Лида, когда потеряла сознание. Или не п о теряла? Мысль показалась настолько отвратительной, что его передерн у ло.
Пока Макс разыскивал телефон, оставив Генкины карманы на потом, Вадим подошел к окну. Снег валил такой, что кроме белесой мглы ничего видно не было. Как будто на небесах разом вспороли миллионы пуховых п о душек. А ветер буйствовал так, что дом порою вздрагивал под его ударами. В комнате было холодно, и лежащий на подоконнике сугробик не таял.
"Откуда взялся сугроб?
– подумал Вадим.
– Ветер дует вдоль дома. Или сильный порыв, вихрем, или..." Что "или", он сообразить не успел: мысль, тоненькая и легкая, как сентябрьская паутинка с пилотом-паучком, прежде чем Вадим ее поймал, взвилась и улетела в метельную кутерьму.
– Тебе ничего не кажется странным?
– спросил он у Макса.
– Что-то кажется. Но вот что? Не могу понять.
Наконец сотовый нашелся на тумбочке, избавив Макса от необход и мости обыскивать покойника. Они вернулись с трофеем в холл. Женщины молча сидели на тех же местах и в тех же позах: Оксана на шкуре у кам и на, положив подбородок на поднятые колени, Лора скорчилась в кресле, Л и да - на кушетке.
– И что я им, интересно, скажу? Вернее, как?
– Говори по-русски. Когда-то они все учили его в школе.
– Проснись и пой! Тут теперь принципиально никто по-русски не роз у ми.
Оксана встала, подошла к Вадиму и взяла у него трубку. Набрав н о мер, она заговорила было по-английски, но через несколько секунд растеря н но отдала телефон обратно:
– Вадик, придется, наверно, все-таки тебе. Это, на минуточку, Суд е ты, если здесь и говорят на иностранном языке, то исключительно по-немецки. Да, и скажи, что у нас электричество вырубилось.
Вадим заговорил, с трудом подбирая слова и поминутно переспраш и вая. Остальные напряженно прислушивались, словно пытаясь понять, о чем идет речь, хотя кроме "йа", "найн" и "капут" не знали по-немецки ни сл о ва.
– Значит, так, - сказал он, закончив разговор.
– Велено открыть в ко м нате покойника окно, выключить отопление в его, опять же, комнате, н и чего не трогать и ждать у моря погоды.
– И все?
– удивился Миша.
– И все. Дороги замело, даже вездеход не проберется. Как только пр о яснится, они к нам приедут. И в консульство позвонят. Насчет электрич е ства, думаю, говорить не надо, и так все ясно.
– Ясно, - протянул Макс.
– А как отключить отопление? Котел, вроде, в подвале?
– А не надо его отключать, оно давно уже само отключилось. Не чу в ствуешь, какой холод? Котел-то на электричестве. Так что, панове, над е вайте шубы и подползайте к камину, пока дрова не кончились.
– Может, спать будем?
– Макс бесцеремонно потеснил Лиду на к у шетке.
– Без пяти четыре все-таки.
– А ты сможешь уснуть?
– спросила она.
– А вам не кажется, что нам надо поговорить?
– раздался странно спокойный голос Оксаны.
– То есть?
– насторожился Миша.
– Не надо строить из себя идиотов. Ситуация - затасканная до н е приличия. Генка, думаю, не сам об тумбочку грохнулся. "Смерть под пар у сом", "Десять негритят" и так далее. Дом, отрезанный от окружающего мира, погасший свет. И труп гостеприимного хозяина. Нас здесь шестеро. У каждого, как водится, была возможность его убить. И мотив.