Приют вечного сна
Шрифт:
– Я не хотел никого убивать, – прохрипел Беглов. – Вдолби это в свою белобрысую башку, Васильев.
– Ну, конечно. Лелика вы тоже не хотели убивать. Он, кретин, сам подлез под удар.
Лицо командора дернулось.
– Дурак ты, программер. Дурак и хам.
– А вот за хама можно и схлопотать. А ну-ка… – Антон небрежно оттолкнул биолога и резко перевернул командора на спину. – Вот так. Теперь мы видим ваше лицо.
– Любуйся, – с желчной усмешкой проговорил Беглов.
– Полюбуюсь, когда ты
Антон достал из кармана складной нож и вынул лезвие.
– Эй, здоровяк! – окликнул он Ивана. – Вырубай свою шарманку!
Оператор вопросительно взглянул на Ульяну.
– Нечего на нее таращиться! – резко бросил Рогову Антон. – Я велел тебе вырубить камеру. Выполняй, если не хочешь получить по шее!
Ульяна кивнула. Иван вздохнул, остановил запись и опустил видеокамеру. Антон поднес лезвие ножа к лицу Беглова.
– Это очень острый нож, командор, – проговорил он приглушенным голосом.
Метеоролог Ветров кашлянул в кулак и сипло проговорил:
– Антон, вам не кажется, что мы… слегка за-игрались?
– Нам нужно выяснить правду, Альберт Петрович. И мы ее выясним.
– В самом деле, Антон… – пробормотал неуверенно биолог Тучков. – Вы ведь не собираетесь его пытать? Это негуманно.
Программист дернул бледной щекой:
– Вы-то хоть не лезьте!
И тогда Ульяна решилась.
– Командор не один страдал бессонницей в минувшую ночь, – громко сказала она.
Все взоры обратились на нее.
– Что? – прищурился Антон.
– Вы что-то знаете, голубушка? – чуть растерялся Ветров.
– Знаю. – Ульяна сглотнула слюну и выпалила: – Там был кто-то еще!
– Кто? – сухо поинтересовался Васильев.
– Не знаю… Но когда в коридоре выключился свет, кто-то прошел мимо меня. Я это… почувствовала.
Антон и биолог Тучков переглянулись. На губах у обоих появились усмешки. Ульяна слегка покраснела.
– Почему вы ухмыляетесь? – обиженно спросила девушка.
– Значит, в коридоре было темно? – продолжая усмехаться, уточнил Антон.
– Да.
– Но вы почувствовали, что мимо вас кто-то прошел?
– Да!
Антон взглянул на Ульяну насмешливо и как бы сочувственно, так взрослые смотрят на неразумных детей.
– И что мы, по-вашему, должны делать со столь ценной информацией?
– Я… не знаю, – растерянно пробормотала Ульяна.
– Послушайте, милая…
Ульяна вспылила:
– Я вам не милая! Потрудитесь говорить со мной вежливо!
– Хорошо, не милая. И все же…
Внезапно за спиной у Ульяны чертыхнулся биолог Тучков. Она обернулась. Старик стоял посреди коридора с испуганным лицом, сжав толстыми пальцами свой мясистый нос. Губы и подбородок его были испачканы кровью.
– Что же это… – пробормотал он. – У меня никогда
– Запрокиньте голову повыше! – распорядился доктор Кон. – Ничего страшного не случилось, у вас просто лопнул сосуд. Сходите на кухню, смочите носовой платок холодной водой и запихайте в ноздри. А на переносицу положите что-нибудь холодное.
– Что?
– Да что угодно. Хоть говяжью кость.
– Мне кажется… Мне кажется, что у меня онемело лицо. Это нормально?
Доктор Кон хотел ответить, но Антон его опередил.
– Павел Иваныч, вы просто напуганы, – резко и недовольно проговорил он. – Ступайте на кухню и сделайте все, что вам велел сделать врач.
– Но мое лицо…
– Идите уже, ради бога! – раздраженно рявкнул Васильев.
Старик побледнел, потом повернулся и, горестно вздыхая, зашагал на кухню.
– Ах, боже мой, боже мой… – пробормотал на полу повар Круглов.
– Вы-то хоть не стоните! – поморщился Антон и снова повернулся к Беглову. – Командор, я все равно узнаю правду, – сказал он угрюмым, безжалостным голосом. – Лучше вам начать говорить.
Командор молчал, презрительно глядя ему в лицо.
– Дьявол! – выругался Антон. – Не заставляйте меня делать страшные и опасные вещи. Я не хочу причинять вам боль. Но чтобы этого не произошло, вы должны сами во всем признаться. У вас нет другого выхода. Признайте свое поражение и облегчите душу.
– Облегчил бы я тебя… – прохрипел Беглов. – Вот погоди, дай только освободить руки…
– Вот чего я вам точно не позволю. – Антон поднес лезвие ножа к лицу Беглова. – Простите, командор, но пора вам во всем признаваться.
В отдалении что-то громыхнуло. Антон вскинул голову.
– Вы слышали? – быстро спросил он.
– Будто бы кто-то упал, – тревожно произнес метеоролог.
– Я тоже слышал, – сдавленно проговорил повар Круглов. – По-моему, это в кухне.
– Сходить посмотреть? – неуверенно спросил Ветров.
Антон кивнул:
– Давай. Только возвращайся скорее.
5
Павлу Ивановичу Тучкову было пятьдесят восемь лет, а выглядел он стариком. И в его случае годы не добавляли солидности. Сколько себя помнил, он всегда был для людей клоуном. Из-за нескладной внешности, из-за вечной суетливости, из-за какой-то дерганой манеры разговаривать. Из-за нежелания быть клоуном, в конце концов.
Львиную долю комплексов Павел Иванович изжил еще в молодости, но года три назад (после отвратительного скандала на кафедре микробиологии, связанного со взятками и фальшивыми дипломами) монстры, терзавшие душу профессора в молодости, вернулись. Что-то в нем надломилось, и последние три года он вновь был неуверенным в себе, смешным и нелепым низкорослым человечком, боящимся смотреть людям в глаза.