Признак высшего ведьмовства
Шрифт:
Госпожа Ведьм выходит в коридор. Дверь все еще распахнута и в проеме робко мнется аспирант Тим.
– Машка! – кричит Дарья. – Ты ничего не перепутала? Это обычный парень!
Марья высовывается из гостиной и только теперь замечает Тима Васильева:
– А, это… Это просто парень. Из универа.
– Понятно, – хмыкает Дарья. – Привет, просто парень. Что, клеишься к моей сестричке? Ты для этого выбрал неподходящее время. Потому что я приехала к ней в гости. Так что гуляй, не до тебя. А вот вас, господа, я попрошу остаться и снять чары
– Дашка, ты ни за что не применишь заклятие Ум-раз! – раздается из ниоткуда звучный мужской голос. – Это запрещенная магия.
– Кто же лучше может рассуждать о запрещенной магии, как не магистр Ложи Магистриан-магов! – хлопает в ладоши Дарья. При каждом хлопке из ее ладоней выстреливают серебряные искры.
– Вы угадали, Госпожа Ведьм, – церемонно кланяется магистр Рэм Теден, сбросив с себя чары невидимости. – Это действительно я, ваш покорный слуга. Благословенны будьте.
– Благословение святой Вальпурги на вас, магистр! – не менее официально отвечает Дарья Белинская. – Что привело вас к дверям жилища моей сестры? И кто ваш спутник? Пусть он станет видимым, иначе я не допущу его на порог этого дома.
– Дарья, нам многое нужно обсудить, – торопливо говорит Рэм. – Это касается дела «Наведенная смерть»…
– Входи, магистр! А твой спутник…
– Мне не нужны ваши разрешения, – преодолевая барьер заклятия, в квартиру входит женщина, словно бы созданная из жидкого серебра, с глазами, сверкающими, как протуберанцы. Когда она минует оборонную линию заклятия, ее тело охватывает пламя, но серебряная женщина стряхивает с себя это пламя так же легко и походя, как лепестки осыпавшихся вишен…
Дарья безумными глазами смотрит в глаза серебряной женщины…
– Магистр Рэм, ты привел мне убийцу! – кричит Госпожа Ведьм искаженным нечеловеческим голосом. – И я сама стану судить ее!
Взмахом руки Дарья захлопывает дверь, отрезая квартиру Белинских от всего внешнего мира и, кстати, от Тима Васильева, который, узрев воспламенившуюся женщину, живописно рухнул в обморок (но нам сейчас не до него).
– Дарья, позволь все объяснить! – вскрикивает Рэм Теден, но с Госпожой Ведьм творится что-то невообразимое:
– Это она – убийца! Она пришла за моей сестрой и за мной! За близнецами! Не выйдет!
Дарья вскидывает вверх руки в ритуальном жесте заклятия Лишающего Слова. Она не видит себя со стороны, погрузившись в пучину заклинаний, она не сознает, что руки ее стали серебряными, все тело вытянулось и заструилось переливчатой ртутью, лицо стало походить на серебряную треугольную маску, а в глазах вспыхнули ослепительные радуги… Дарья концентрирует в руках свою силу, и эта сила сейчас напоминает пульсирующий сгусток плазмы…
– Да, – говорит Дарье серебряная женщина. – Я догадывалась об этом, а теперь и получила подтверждение своих догадок. Ударь этим в меня, дитя. Узнай
Дарья бьет в незваную гостью сверкающим разрядом. Та вытягивает свои неестественно длинные и узкие ладони и принимает разряд. Теперь между двумя серебряными женщинами струится, изгибаясь вверх, нечто вроде водопада дивного невещественного пламени, чистейшей энергии…
– Ты – как и я, – говорит женщина.
Обычная московская квартира вокруг двух серебряно сверкающих женщин преображается в пространство, наполненное энергией стихий. Здесь впору возникать новым звездам и рождаться галактикам.
Магистр Рэм Теден, с минуту поглядев на этакий кошмар, тихо хмыкнув, чертит вокруг себя защитный пентакль:
– Хороши вы, девочки, нечего сказать… С вами на атомы распылишься и сам того не заметишь.
Среди сполохов безумного света, исходящего теперь отовсюду, вдруг появляется Марья Белинская. Сказать, что на лице ее написано живейшее удивле-ние – погрешить против истины. На лице ее написан животный ужас. И какое-то странное… влечение.
– Даша, что происходит? – кричит Марья и вдруг видит, что крик ее материализовался и бело-серебряной плетью хлестнул по всему окружающему. – Что с тобой? И что… что со мной?!
Дарья Белинская оборачивается к Маше и скрежещет-просит:
– Уходи…
– Не могу, – отвечает сестра. Это даже не голос, а какой-то странный прорыв в атмосфере. Похоже, после таких локальных катаклизмов в столице будут перебои с электроэнергией. – Меня к тебе… тянет.
Марья смотрит на свои ладони. С них стекает кожа, обнажая зеркально-сверкающую поверхность. Марья делает шаг в сторону сестры и вдруг понимает, что сделала этот шаг не ногами. Ног у нее больше нет. Ноги у них с Дарьей теперь одни на двоих. Они – сестры Белинские – теперь жуткое серебрянотелое, ртутноглазое существо, сросшееся, как сиамские близнецы…
– Так вот вы какие на самом деле, – говорит женщина. – Удобно ли вам в вашем истинном облике, сестры?
– Кто ты? – вопрошает Марья-Дарья.
– Та же, кто и вы обе.
– Тогда кто мы?
– Вы не люди.
– Это… понятно.
– Вы – фламенги. Высший вид. Высшая Сущность.
– Это – твое колдовство?
– Это вообще не колдовство. Ну же, девочки, пока вы находитесь в таком состоянии, обратитесь к своей истинной памяти! Там многое должно храниться для того, чтобы вы поняли, кто вы есть на самом деле. И еще… Тогда вы поймете, что я вам – не враг.
Видимо, странное существо, которое можно было с натяжкой идентифицировать как Марью-Дарью Белинскую, вняло совету и действительно обратилось к глубинам своей истинной памяти. Об этом говорило ослепительное неживое сияние, окружавшее существо, превращавшее окружающую действительность в череду ничего не значащих мишурных декораций… А потом существо заговорило, и, как впоследствии выяснилось, от этого голоса магистра магии Рэма Тедена не спас и пентакль, потому что магистр получил сильный ожог…