Признак высшего ведьмовства

Первухина Надежда Валентиновна

– В начале был Огонь, и Огонь тот был Дочерью Божией, и без этого Огня ничего не создано в мире, что создано. Люди – есть творение Бога, творение Его по Его образу и подобию. Но есть и чада Огне-вдохновенной Дочери – существа по ее образу и подобию. Имя им фламенги. Суть их – чистое невещественное пламя, свойство их – проникать в начала всех вещей, желание их – стать едиными с людьми и усовершенствовать род человеческий.

Чистая фламенга, без примеси человеческой крови и плоти, не знает увядания, не страшна ей смерть ни в каком виде,

не распадается она, но лишь созидает себя. Фламенга, соединившаяся с человеком, порождает полукровок, существ, обладающих свойствами фламенги и немощами человека…

Фламенги были всегда… Фламенги останутся, когда ничего уже не будет, когда не будет и самой земли…

Голос серебряного существа «Марьи-Дарьи» постепенно стих, медленно угасло и сияние, окружавшее их жутковатую фигуру. Когда же сияние угасло оконча-тельно, Марья и Дарья Белинские, отделившись друг от друга, без сил упали к ногам фламенги Фриды, глядящей на них с какой-то материнской нежностью.

– Очнитесь, не бойтесь, – спокойно сказала девушкам Фрида. – Теперь вы снова вернулись в свое человеческое состояние. Но отныне вы поставлены в известность насчет того, что вы имеете и иную сущность.

– Прошу вас, – простонала Дарья, не поднимаясь с пола. – Объясните, зачем вы нам это открыли?

– Как мы будем с этим жить? – проговорила Марья.

– Давайте поговорим обо всем спокойно и последовательно, – улыбнулась серебрянолицая гостья. – Как и подобает фламенгам. И, может быть, мы все, наконец, пройдем в гостиную? Рассядемся в креслах, нальем вина…

– Машка, у тебя есть что выпить? – слабым голосом поинтересовалась Дарья, потихоньку отлипая от пола прихожей. Мир, кружившийся вокруг Госпожи Ведьм разноцветной карусельной вьюгой, понемногу приобретал знакомые очертания и выглядел вполне безопасным…

– Кажется, оставался какой-то коньяк, – теперь и Марья попыталась принять вертикальное положение. В глазах у нее снова сверкнуло серебро, и девушка без сил прислонилась к стенке коридора. – Уфф… Коньяк все пьют?

– Что ж, для первого знакомства годится и коньяк, – сказала фламенга. – Ничего, девочки. Со временем вы узнаете, что такое настоящее вино фламенг. Думаю, это время наступит очень скоро… А кто это у нас так жалобно стонет?

Дарья встала, на нетвердых ногах сделала несколько шагов в сторону распростертого на полу тела мужчины.

– Это Рэм Теден, магистр магии, – констатировала она. – Это он стонет. Кажется, наше превращение не прошло для него безболезненно. Магистр Рэм, ты меня слышишь?

– О-у-у-у!

– Слышит. Магистр, как самочувствие? Да? А ругаться-то зачем? Да еще такими словами, да при моей целомудренной сестре… Ох, прости, Рэм, я только сейчас заметила эти ожоги! Это мы тебя так?! Не волнуйся, я сейчас заговорю твою рану…

– Не расходуй силы, девочка, – сказала Дарье фламенга. – У тебя их много, но это не значит, что ты можешь тратить их до бесконечности. Я потом объясню тебе и это. А пока вашего магистра

на попечение возьму я. Тем более что именно благодаря мне этот несчастный человекомаг влип во всю эту историю. Ну, для начала надо его подлечить…

Фламенга простерла над телом магистра руки, и сестры Белинские, с трепетом наблюдавшие сию сцену, увидели, как ожоги стали быстро затягиваться; мало того, даже дыры, прожженные на одежде, исчезли, и теперь Рэм Теден, как говорится, сиял, будто новый юбилейный червонец.

– Магистр, – все еще держа ладонь над простершимся ниц лидером магической ложи, сказала Фрида. – Если вы не в силах передвигаться самостоятельно, я вас перенесу…

Фламенга качнула ладонью, и тело магистра приподнялось на несколько сантиметров от пола.

– Не надо, – резво ожил магистр. – Я сам. Я, в конце концов, мужчина и маг!

– Ну, коли так, – усмехнулась фламенга, – поторопитесь.

Магистр Рэм встал на ноги, оглядел всех и сказал мрачно:

– Сколько себя помню, но такого экзистенциального ужаса не ощущал ни разу! Святой Руфус, покровитель чернокнижников, с кем я связался… Нет, объяснять не надо, я практически все понял. Что ж, где тут зал для переговоров?

– У нас просто гостиная, – сообщила Марья Белинская, довольно-таки восхищенными глазами глядя на оживающего магистра Рэма. – А скажите, магистр…

– Да?

– У вас все чернокнижники такие… симпатичные?

Магистр Рэм слегка покраснел:

– Нет, в основном они старые, уродливые и навсегда ущемленные в мужских правах. А вы…

– Она моя сестра, Рэм, познакомься. Эту очарованную тобой девицу зовут Марья.

– Так уж и очарованную… – это Марья, со смущением в голосе.

– Так уж и очарованную, – это Рэм Теден, с выражением полного самодовольства.

– Имей в виду, Машка, – вносит свою законную ложку дегтя Госпожа Ведьм, – Рэм много тратится на пластических хирургов!

– Ложь! – возмущенно вопит красавчик-магистр. – Я на тебя в суд подам за клевету, Госпожа

Ведьм!

– Кхм, – говорит фламенга. – Может быть, не стоит отвлекаться на мелочи? Мы ведь сюда явились не ради изысканного знакомства.

– Верно, – сразу напрягается Дарья. – А зачем?

– Вот сейчас все и объясним, – мирно говорит фламенга. – Маша, детка, так у тебя, говоришь, имеется коньяк?

«Детка Маша» несколько обреченным жестом указывает на гостиную:

– Прошу.

… Давненько парадная гостиная квартиры Белинских не видывала столь странной компании. На диване, рядышком, примостились Марья и Дарья Белинские с чересчур спокойными и бледными лицами. Напротив них в креслах сидели соответственно магистр Рэм Теден с выражением крайней озадаченности на лице и серебрянотелая женшина, назвавшаяся фла-менгой Фридой и не позволявшая прочитать на своем зеркально сияющем лице никакого выражения.

– Итак, – сказала фламенга, чувствуя себя главной во всей честной компании. – С чего же нам начать?.