Признания Элли Кэт
Шрифт:
— Я отправлюсь в ад, — бормочу я Шейду на ухо.
Он смеется.
— Что ж, если это правда, тогда нам лучше сделать так, чтобы оно того стоило.
Он выходит и переворачивает меня на четвереньки.
Когда он это делает, его рот оказывается на моей груди… рот, который никак не может быть Шейда, так как он стоит у меня за спиной. Я задыхаюсь, когда язык обводит мой сосок, затем засасывает. Безликий рот, но я уверена, что это рот Тайлера.
— В любое время, когда захочешь остановиться, скажи «ананас», — напоминает мне Шейд.
Я
Потому что мне это нравится.
Потому что я бесстыжая, бесстыдная потаскушка. Озорство этой ситуации захватывает дух.
Одна пара рук сжимает мои бедра, притягивая меня к себе, пока он входит и выходит из меня. Тень. Другая пара рук ласкает меня повсюду, воспламеняя все мои нервные окончания. Тайлер.
О, господи, я грязная, непристойная женщина.
— Произнеси мое имя, — инструктирует меня Шейд.
— Шейд, — кричу я, когда он погружается глубоко внутрь.
— Скажи это громче, — говорит он мне. Я вижу только бархатную черноту повязки на глазах, когда делаю то, что он говорит.
— Шейд! — кричу я. Мое дыхание прерывистое, голос хриплый.
И мне требуется всего две минуты, чтобы кончить, потому что внизу пара рук рисует круги на «Би Би», которая, кстати, тихо кукарекает от восторга. Очевидно, она еще большая шлюха, чем я.
Я безвольно падаю на кровать, а затем снимаю повязку с глаз.
Тайлер лежит позади меня, Шейд лежит передо мной. Я лежу посреди двух красивых и молодых мужчин. Я чувствую себя как на картине из Древней Греции под названием «Женщина в разгар оргии». С таким же успехом комната могла бы сейчас вспыхнуть пламенем, чтобы я мог привыкнуть к адскому огню. Я вздыхаю и прижимаюсь к телу Шейда.
— Ну, я же просила развратное, — криво усмехаюсь я.
— И ты знаешь, что у нас в «Утопии» политика 100 %-ной удовлетворенности клиентов, — улыбается Шейд ленивой улыбкой, которая уже снова заставляет «Би Би» обратить на себя внимание. Как я уже сказала, «Би Би» — бесстыжая потаскушка. — Я бы не хотел, чтобы ты требовала свои деньги обратно.
Я смеюсь, но его слова лишь еще раз напоминают мне, что я ему плачу. Я контролирую ситуацию. Я закрываю себя от реальных возможностей, которые могли бы существовать для меня в реальном мире.
Возможности, подобные Алексу.
Но я заглушаю этот надоедливый внутренний голос, садясь и уверенно улыбаясь двум мужчинам рядом со мной.
— Кто хочет принять душ? — бодро спрашиваю я.
Шейд приподнимает бровь.
— Ты спрашиваешь нас обоих?
Я киваю, как я надеюсь, уверенным кивком сексуальной лисицы.
— Я просто хочу в душ, — невинно говорю я.
Шейд улыбается в ответ, как и Тайлер.
— Я обучил тебя, Элли Кэт. Ты прилежная ученица.
Я соскальзываю с кровати и хватаю его за руки, увлекая за собой в ванную. Тайлер по собственной
— Что ж, ученица хороша настолько, насколько хорош ее учитель, — мурлычу я, проводя руками вверх-вниз по плоской, сильной груди Шейда.
Но когда Тайлер включает воду в душе, и я захожу туда вместе с Шейдом, единственное, что я могу видеть, — это лицо Алекса на секунду. Это поразительно, и я задыхаюсь.
— Ты в порядке? — обеспокоено спрашивает меня Тайлер. Я киваю.
— Да, в порядке. Вода просто не нагрелась.
Но это ложь. Вода была совершенно теплой. И мои щеки тоже краснеют, когда я понимаю, что думаю об Алексе, пока принимаю душ с двумя молодыми, великолепными мужчинами. Если бы я захотела заняться настоящим сексом втроем, чего я, безусловно, не хочу, эти желания были бы разбиты вдребезги этими неожиданными мыслями об Алексе.
Поэтому вместо этого я блокирую его образы и просто наслаждаюсь тем, что меня моют двое внимательных мужчин. Тайлер моет меня спереди, Шейд моет мне спину. И они оба прижимаются ко мне, мокрые, скользкие и твердые.
Святая чертова сексуальность.
Но мы только принимаем душ. Я имела в виду то, что сказала. Я не чувствую себя достаточно комфортно в сложившейся ситуации, чтобы пользоваться «услугами» Тайлера. Тем не менее, это очень сексуальная ситуация. Эти парни великолепны, сексуальны и очень хороши в своей работе. Это воспоминание, которое навсегда останется позорным в моей памяти.
Но когда Шейд вытирает меня насухо большим пушистым полотенцем, я ловлю себя на том, что представляю, что его руки — это руки Алекса. И я испускаю очень долгий вздох.
Я серьезно, определенно, совершенно определенно в беде.
Глава 19
(Или: Судьба — извращенная, больная сука)
— О Боже. Ты точно отправишься в ад, — восклицает Сара в мой телефон, когда на следующее утро я натягиваю халат и, спотыкаясь, иду на кухню варить кофе. — Я бы даже этого не сделала. Что ж, может быть, я бы так и сделала. Но я еще этого не сделала.
Я закатываю глаза.
— Ты бы так и сделала. Твой малыш, Чез, просто еще не додумался попробовать это с тобой. Тебе следует сказать ему об этом. Я знаю, тебе бы это понравилось.
— Милая, я бы оторвалась от этого дерьма к чертовой матери, — говорит Сара, и я знаю, что она уже мысленно добавила это в свой список дел.
Я наливаю кофе в кофеварку, слушая ее болтовню.
— Значит, на самом деле у тебя не было секса со вторым? — спрашивает она немного недоверчиво. Я хихикаю.
— Нет. Я вроде как на самом деле хотела… но, думаю, для меня это было бы переходом границы дозволенного. Я могу зайти так далеко только до тех пор, пока не почувствую, что выхожу из-под контроля. Но все равно это было весело. Я чувствовала себя по-настоящему непослушной.