Признания невесты
Шрифт:
Джонатан пододвинул к себе стул и медленно, словно это потребовало от него каких-то усилий, опустился на него – как раз напротив Серены. Когда он поднял на нее свои синие глаза, они сверкали как сапфиры.
– Был там кто-то еще? – прошептал он. – Я имею в виду, до появления Лэнгли? Был кто-то еще у вас там, в Антигуа?
Серена думала, что сильнее уже не может ожесточиться, однако ошиблась.
– Это не ваше дело, – отрезала она.
– Скажите. Умоляю вас, Серена. Мне необходимо
Она уселась за стол напротив Джонатана и лихорадочно подцепила вилкой кусочек мяса куропатки.
– Нет! – огрызнулась она. – Никого на Антигуа не было. И вообще никого не было… никогда.
Он с силой втянул воздух и произнес нечто скорее похожее на стон, нежели на четкие слова:
– Это… правда?
– Чистая правда.
– Даже Лэнгли?
Она не хотела отвечать на этот вопрос. Не должна была отвечать. Но ответила:
– Даже Лэнгли.
– Как такое могло быть? Ведь вы… Я уверен, что многие мужчины домогались вас.
– Вы единственный. Первый… и последний.
Признавшись в этом ему, Серена почувствовала сильное облегчение и в то же время не менее сильную душевную боль. Какая-то частица ее существа, можно сказать, некий демон, подбивала заявить, что у нее было столько же мужчин, сколько у него женщин.
– К сожалению, должен признать, я далеко не столь добродетелен, как вы.
Ей почудилось или он и вправду покраснел?
– Я была об этом осведомлена уже некоторое время назад, – сухо произнесла она.
– И вы меня за это презираете.
Да. Поскольку ей не стоило терять самоуважение, постольку она должна была бы относиться к нему с презрением.
– Не можем ли мы поговорить о чем-нибудь другом? – спросила она. – Ну пожалуйста. Я уже устала ворошить прошлое.
– Я согласен. Давайте поговорим о чем-нибудь нейтральном.
Несколько долгих минут они провели в молчании, занявшись едой. Серена наконец подняла голову и, поглядев на Джонатана через стол, разделявший их, попробовала беспечно рассмеяться, однако смех этот прозвучал горько.
– Итак, насколько я понимаю, нам больше не о чем говорить.
Все изменилось. Раньше они могли разговаривать часами, и каждому было интересно то, о чем говорит другой, чем бы оно ни было. А теперь между ними возникло чувство неловкости и напряженность.
– Я в этом сомневаюсь, – сказал он.
Она подняла на него вопрошающий взгляд.
– Расскажите мне о чем-нибудь приятном, чем вам пришлось заниматься после того, как мы расстались, – сказал он. – О чем-нибудь не имеющем отношения к тому, что произошло между нами. А потом я расскажу вам о каком-нибудь из своих приключений.
– Вот и хорошо. – Она помолчала, роясь в памяти и стараясь припомнить
– Мой отец держал гвинейских овец, и мы не отказались от них, после того как он умер. Случилось так, что матки погибли, рожая ягнят. Я построила кормушку для малышей у нас в амбаре, чтобы вскармливать их и ухаживать, пока они не подрастут и не смогут сами о себе позаботиться. Я часто спала в амбаре возле них, следила, чтобы им было тепло, и кормила их, когда они были голодны.
– Вы построили кормушку для ягнят своими руками? – с улыбкой спросил Джонатан.
– Да.
Слуги и рабы оказывали ей посильную помощь.
– Мне легко себе представить, как Серена, которую я знал, строит ясли и кормит ягнят. – После недолгой паузы Джонатан добавил: – Моя память тоже была связана с мыслями о младенце.
Подцепив еще кусочек куропатки на вилку, Серена застыла без движения, высоко приподняв брови.
– В самом деле? – только и выговорила она.
Он кивнул и начал рассказывать:
– Примерно два года назад, во время одного из обязательных визитов к матери в ее огромный родовой дом в Суссексе, я ехал как-то верхом и вдруг увидел на обочине дороги повозку со сломанной задней осью. Какой-то мужчина склонился над ней. Позже я узнал, там была его жена. Сначала я подумал, что она мертва. Но на самом деле она рожала, ведь супруги как раз направлялись к повитухе, которая в то утро уехала к кому-то в соседнюю деревню. Ехать за ней было уже поздно. Ребенок должен был вот-вот появиться на свет.
– Господи! Что же вы сделали тогда?
– Ну, я подумал, что успею съездить за помощью, но тут женщина испустила такой душераздирающий крик, что ее муж свалился на землю в глубоком обмороке. Я не мог оставить ее в одиночестве.
Серена смотрела на него широко раскрытыми глазами.
– И что было дальше?
– Я принял ребенка сам. Здоровенькую девочку. – Он рассмеялся. – Муж очнулся лишь после того, как дитя закричало громким и звонким голосом у мамы на руках.
– Джонатан…
Серена утратила дар речи.
Он покачал головой, криво усмехнувшись.
– Я имел дело с незнакомыми людьми, и тем не менее то был прекраснейший момент в моей жизни. Я никогда его не забуду.
– Чудесная история!
– Теперь эта семья живет в Стрэтфорд-Хаусе. Как выяснилось, этот мужчина искусный садовник, и я нанял его после того, как скончался наш старый садовник. Я крестный отец ребенка. Девочку зовут Эбигейл. Я стараюсь пообщаться с ними, каждый раз как посещаю имение.