Признания разгневанной девушки
Шрифт:
— Трейси Геррен? — приглашает медсестра.
Трейси настолько взволнована из-за перспективы получения таблеток, кольца или чего-нибудь еще, что даже не слышит последнюю часть сказанного мной. Она подскакивает с места как на пружинках.
— Даже не думай уйти, — говорит она мне. — Мы записывались вместе, и мы пойдем вместе. Ты меня опозоришь, если запаникуешь и уйдешь.
Обожаю то, как Трейси может связать с собственной персоной все, что угодно.
— Я никуда не уйду. Я ведь только
— Да ладно тебе, Рози, это важно для твоего здоровья, — говорит она, вырывая у меня из рук «Родителя» и протягивая свой «Lucky», как будто я должна подготовиться к экзамену по предметам одежды. — А тебе нравится делать то, что полезно для здоровья. Ты от этого чувствуешь себя… добродетельной или типа того.
Медсестра снова называет ее имя, и Трейси исчезает с ней в длинном коридоре с таким уверенным видом, словно собирается купить новое платье в «Forever 21». Мне становится легче от того, что она ушла — я могу сбежать отсюда, если захочу.
Должна ли я? Я имею в виду, что я здесь делаю? Мне не нужен этот прием. Я еще даже целоваться не научилась.
Осматриваю коридор и замечаю стенд с брошюрами, которые называются в стиле «Какое средство контрацепции подходит для тебя?» или «Борешься с ВПЧ и думаешь о беременности? Что ты должна сделать прямо СЕЙЧАС». Питаю смутную надежду, что среди них есть «Чего ожидать на первом приеме?» или хотя бы «Что мы делаем, когда ты лежишь там, на спине с поднятыми ногами?»
Но мне не везет.
Как бы то ни было, я сейчас не в состоянии читать. Я так сильно волнуюсь, что не могу ни на чем сосредоточиться.
Дверь опять открывается.
— Роуз Царелли?
Обдумываю возможность промолчать, притворившись кем-то другим, и дождаться, когда медсестра убедится, что Роуз Царелли здесь нет. Но она смотрит прямо на меня и спрашивает:
— Роуз?
Похоже, Трейси ее предупредила, что я могу сбежать. В конце концов, зачем еще нужны друзья?
Поднимаюсь на трясущихся ногах.
— Проходим сюда, — говорит медсестра, сочувственно улыбаясь. Иду за ней по коридору, а за мной с глухим стуком и щелчком закрывается дверь. Теперь пути назад нет.
— Я Бетти, — через плечо говорит она, пока мы идем. — Я медсестра-практикантка, и сегодня я буду тебя осматривать. Это твой первый прием?
— Да, — говорю я, и это звучит так же испуганно, как я себя чувствую. Она ведет меня в смотровой кабинет, и я сразу же замечаю их. Распорки для ног. Они установлены на столе, как пыточное приспособление. Бетти следует за моим пристальным взглядом. Она сводит распорки вместе и нажимает на каждую. Они медленно откидываются на стол, как ноги какого-то мерзкого насекомого.
—
Осторожно приближаюсь к смотровому столу, словно опасаясь, что распорки поднимутся и схватят меня. Они этого не делают. Встаю на маленькую черную платформу, установленную рядом с полом, и запрыгиваю на стол. Белая простынка громко хрустит подо мной, пока я двигаюсь к краю, лицом к Бетти.
— Расскажи немного о себе. Ты учишься в старшей школе?
— Я в девятом классе.
— Чем любишь заниматься?
— Мм, я бегаю — ну, типа того. Собираюсь вступить в команду по легкой атлетике на следующей неделе.
— Аа, — говорит Бетти, что-то помечая в карточке. — Так ты спортсменка. Ну, это хорошо. — Мне хочется спросить ее, как занятия спортом связаны с моим гинекологическим здоровьем, но не могу заставить себя задать вопрос. — У тебя есть парень?
— Я… ну, я не… мм…
— Давай перефразируем. Ты ведешь половую жизнь?
На это я тоже не знаю, как ответить.
— Есть парень, с которым мы, мм, несколько раз целовались. Это считается половой жизнью?
Так и жду, что Бетти посмеется надо мной из-за незнания четкого определения «половой жизни», но она не смеется.
— Я спросила, занималась ли ты сексом, но половая жизнь может означать любой вид сексуальной активности, и поцелуи сюда тоже относятся. Еще что-то было с этим другом?
— Нет.
После секундного колебания Бетти говорит:
— Ты думаешь, будет?
Качаю головой, не зная, лгу ли я.
— Возможно, мы снова поцелуемся, но я не… Я пока что не хочу чего-то еще.
Бетти улыбается и снова меня удивляет.
— Отлично, Роуз. Хорошо, что ты знаешь, в каком ты положении, что делаешь и чего не хочешь. Не делай ничего, пока не будешь полностью готова.
Хотелось бы мне сейчас иметь диктофон, чтобы записать слова Бетти для Трейси. Так и представляю, как Бетти и мисс Масо собираются вместе для экстренного вмешательства, набрасываются на Трейси и говорят ей, что она делает ужасную ошибку.
Но потом до меня доходит, что Трейси, возможно, действительно готова к этим делам. Может, проблема не в Трейси.
Может, проблема на самом деле во мне.
— Что привело тебя сюда, Роуз?
Иногда я думаю, что моя жизнь — одна длинная вереница вопросов, на которые я не представляю, как ответить.
— Мм, я просто подумала… Наверно, решила, что должна сходить на прием, — говорю я, не желая признаваться, какая у меня ловкая лучшая подруга — заставила меня делать то, что она хочет, хоть у меня и нет на это причины.