Признания разгневанной девушки

Розетт Луиза

Во второй раз за один вечер я поняла, что сейчас наговорю лишнего, но не смогла сдержать вырвавшиеся слова.

— Только потому, что ты все лето напивался со старшеклассниками, ты считаешь себя умнее всех?

Мэтт медленно положил на тарелку кусок пиццы.

— В чем проблема?

— Моя проблема, Мэтт, в том, что ты ведешь себя как ничтожество. И это продолжается уже два месяца.

— Что-то еще? — спросил он.

Я в ударе, а когда эта новая я в ударе, ничто меня не остановит. А это классно — говорить то, что думаешь.

— Да, действительно, что-то еще.

Прекрати обращаться с моей лучшей подругой как с грязью. Представь ее своим друзьям, когда ты с ними разговариваешь, и пусть она стоит рядом с тобой. А ты, видимо, хочешь…

— Перестань! — закричала Трейси, сильно пиная меня под столом. Мэтт перевел взгляд от меня на Трейси и обратно, затем встал из-за стола и пошел к своим плавательным гигантам. Глаза Трейси наполнились слезами.

— Ты не можешь говорить все, что хочешь, что бы ни случилось с тобой этим летом, — прошипела она, схватила свою сумку и демонстративно направилась к выходу. Мэтт смотрел, как она уходит, но не пошел за ней. А мне вдруг стало безумно неловко.

— Хорошая работа, — сказал Роберт.

Я попыталась мысленно вернуться назад и сообразить, что меня задело и заставило вести себя так. Вернулась официантка.

— Ты младшая сестра Питера, верно? — спросила она. Я кивнула. — Очень жаль твоего папу, милая. Газировка за счет заведения.

Она положила счет на стол и удалилась. Если бы я была в хорошем настроении, посмеялась бы над тем, что один умерший папа равен четырем бесплатным газировкам в «Cavallo's».

— Рози, я думаю, тебе стоит пойти за ней, — предложил Роберт, взяв счет, с незажженной сигаретой во рту. — И, может быть, извиниться.

Он прав. Мне стоит. И я пойду.

Слезливый (прилагательное): печальный, вызывающий слезы

(см. также: быть плаксой)

Глава 4

Джейми не появлялся на уроках самоподготовки с пятницы. Сегодня среда. С начала этой недели я сижу на этих уроках и притворяюсь читающей «Сепаратный мир», а сама пытаюсь придумать, что ему сказать — нечто такое, что исправит ошибку, которую я совершила в пятницу, глупо сделав вид, будто не знаю его имени. Звучит позорно, но я не привыкла самостоятельно находить ответы на подобные вопросы. Обычно я обсуждаю это с Трейси, но теперь не могу так поступить.

В пятницу вечером я побежала за ней, догнав ее за несколько кварталов до ее дома. Я сказала, что прошу прощения за свой поступок, но действительно думаю — Мэтт вел себя как ничтожество. Она не согласилась, но и не возразила, и с тех пор у нас перемирие. Она не задает больше вопросов о Джейми, и я не собираюсь заговаривать о нем. Ей нужны ответы, а у меня их нет.

Я оглядела кафетерий и увидела ее — сидит рядом с Мэттом и смотрит на него с обожанием, в то время как он едва обращает на нее внимание, как обычно. Она помахала мне рукой, и если бы меня спросили, я бы ответила, что ей нравится видеть меня, сидящей в одиночестве. Новичкам, чьи фамилии находятся в конце списка, всегда не везет, когда распределяют места для уроков самоподготовки. Тебя засовывают на последнее оставшееся

место за столами старшеклассников. Они занимают столы первыми, что считается привилегией, затем распределяются места среди десятиклассников, и только потом — среди новичков. Новички из начала алфавитного списка все вместе занимают несколько оставшихся столов, но ребята из конца списка — например, кто-нибудь по имени вроде Роуз Царелли — получают места по остаточному принципу. Так мне и достался один стол на шестерых, где я сижу с Джейми и Энджело.

Я помахала Трейси в ответ, но она нахмурилась, заметив кого-то позади меня. Я обернулась.

— Привет, Свитер. Я принёс тебе деньги.

Сегодня Энджело побрился, но это получилось у него не особо хорошо. По всему лицу были капельки засохшей крови, а щетина уже начала прорастать снова.

— Ой. Мм, всё нормально. Ты не должен мне их возвращать.

— Правда?

— Оставь себе. Мне они не нужны.

— Мне они тоже не нужны, Свитер.

— Нет, я имею в виду, что мне не нужны сегодня деньги.

— Так и мне тоже. Ты что, думаешь, я бедный, или типа того? Вчера я сам платил.

— Я имею в виду, что моя мама никогда не выгоняет меня из дома, пока я не позавтракаю, и всегда дает мне деньги на обед, — ответила я и сразу же вздрогнула от того, что сказала «деньги на обед» — разве я не могла сказать просто «деньги» без объяснения на что? Нет, конечно, нет. — Мм, так что можешь оставить их на случай, если твоя мама снова так сделает.

Он ничего не говорит.

— Я..Я не имела в виду. Прости.

— Откуда ты знаешь?

— Ну, мм, ведь так было в пятницу.

— Я рассказал тебе об этом?

— Не совсем.

— Я говорил с Джейми, — с подозрением произнёс он.

— Да, но я тоже здесь сидела.

— Да уж, наверно. — Он наклонился ко мне, и я отметила, что сегодня он не воспользовался дезодорантом «Axe». — Ты слушаешь даже когда притворяешься, что не слышишь, правда, же?

Он снял пиджак, швырнул его на стол и остался в футболке с группой «Металлика» — такой же потрёпанной, как его футболка с «Нирваной». Из кармана пиджака выпала зажигалка. Он ухмыльнулся.

— Что-нибудь будешь? Сегодня я покупаю.

— Нет, спасибо.

— Точно? Я беру кофе для Джейми.

Внутри у меня всё подпрыгнуло, как во время катания на американских горках.

— Он здесь?

— Ага. Даже проф-тех парни могут прогуливать только до того, как их поймают.

— Где он? — слишком быстро спросила я. Энджело, который уже пошел к прилавку, остановился.

— На улице, — ответил он, глядя на меня очень заинтересованно. — А почему ты спрашиваешь? Соскучилась?

Я покраснела, ведь я так старалась не уделять этому столько внимания.

— Просто подумала, что он здесь, вот и всё.

— Ты его ждешь.

— Нет, я не…

— Что за дела у вас двоих? Ты в этом участвуешь? — Он сел и сильно хлопнул меня по плечу. — Давай, ты должна мне рассказать. Я всё о нём знаю. Он не обидится.

— Почему ты спрашиваешь меня, если всё о нём знаешь? — спросила я, на миг, почувствовав что-то вроде гордости за себя.