Признания шпиона

Эрли Пит

* * *

Говорит Рик Эймс

Вы знаете, актёры — это странное явление. Я всегда так думал о Рональде Рейгане, и я, замечая это в себе и в других людях, которых знал как актёров. Если вы играете роль, скажем, пилота и вошли в эту роль, каким-то удивительным образом вы считаете, что действительно стали им. Вы думаете, что знаете что-то конкретное, что-то специальное и настоящее из этой профессии. Конечно, вы не можете управлять самолётом, но внушаете себе, что вы — пилот. Я всегда думал, что Рональд Рейган игра роль президента, даже когда он был президентом. Он выполнял роль, которая была досконально продумана. Уяснив, что это за роль, он точно знал, что ему нужно делать. Это сделало роль президента

лёгкой для него.

Вопрос к Эймсу:

— Чувствуете ли вы себя более спокойно, играя роль, нежели оставаясь самим собой?

Роль или собственно я, так? На ум приходят многие ответы. Разве все мы не играем роли в жизни? возможно, вопрос правильнее сформулировать так: кто даёт нам эти роли и почему мы принимаем их?

В чем различие между тем, чтобы играть роль и быть самим собой? Разве тот факт, что вы выбрали для себя некую роль, не говорит в какой-то мере о том, кто вы есть на самом деле? Например, Рейган как президент.

Иными словами, вы спрашиваете меня, играю ли я роль прямо сейчас? Не разглагольствую ли я для того, чтобы создать иллюзию у вас и ваших читателей и скрыть моё подлинное я? Не пытаюсь ли манипулировать вами с тем чтобы в книге был создан такой образ, который я придумываю, пока мы говорим? Знаю ли я наверняка, каковы мои собственные чувства? Играю ли я роль, которую воспринял или эта роль и есть подлинный я?

На любой из этих вопросов мне трудно ответить, поскольку часто я чувствую себя как личность искусственным, словно меня каким-то образом вынуждают играть определённую роль или я невольно втягиваюсь в игру тех ролей, которые отличны от того, что я в действительности собой представляю. Иногда это происходит потому, что мне не нравится или я не хочу делать то, что я делаю, иногда — потому что чувствую, что почему-то, по каким-то не совсем понятным и трудно объяснимым словами и действиями причинам то, что я делаю и как живу, это не то, что я есть на самом деле, кем я себя ощущаю или кем хотел бы стать. Но, честно говоря, не знаю, больше ли во мне этого, чем в других людях.

Таким вот образом.

Пожалуйста, заметьте: я не сказал: "Ну и что?" и даже не сказал: "вот в чем дело!", я просто сказал: "Таким вот образом я хочу дать понять, в что здесь дело.

(Длинная пауза.)

Вы должны понять, что мне нелегко даётся выставлять себя напоказ. Я всегда считал себя человеком дружелюбным и искренним почти при всех обстоятельствах, и, тем не менее, я признаю, что часто не могу открыться полностью или позволить себе завязать настоящую дружбу. Я не того сорта человек, который может легко говорить о своих чувствах или откровенничать с кем-то во время коктейля. По этой причине некоторые люди скажут вам, что я надменный человек, хотя я просто сдержанный.

И опять я говорю: «Таким вот образом».

(Длинная пауза.)

Теперь о разнице между исполнением роли в театре и исполнением роли во время шпионажа. Да, это интересно. Главное различие в следующем: в театре имеет место сознательное отключение недоверия. Зрители делают это добровольно, когда смотрят спектакль, и таким образом объединяются с актёром в создании увлекательной иллюзии. В случае со шпионажем дело обстоит не так. Позвольте мне предварительно заметить, что в основном агентами становятся добровольно и прекрасно понимают, на что идут: на риск и прочее. Но в некоторых случаях оперативный офицер подбирает себе роль, которую будет играть. Он становится актёром. Цель его игры, однако, не взаимное создание увлекательной иллюзии, а эксплуатация партнёра путём обмана. И здесь требуются талант или другие качества, которые выходят за рамки игры на сцене. Это способность определить уязвимость человека, выяснить сильные и устойчивые желания вашей "цели" и затем целенаправленно создать такую реальность или сценарий, которые соблазнят "цель". Это требует игры на высшем уровне, поскольку задачей являются обман и манипулирование. А также злоупотребление доверием.

Вы

должны понять, что суть шпионажа даже самого безвредного сорта заключается в предательстве того доверия, которым пользуется офицер разведки у "цели". Можно даже сказать, что это — определяющий элемент, поскольку без него нет и шпионажа. Солдат, выполняющий разведзадание за линией фронта, может быть расстрелян как шпион, но он не злоупотребляет доверием. Однако американский военный атташе, который благодаря настойчивым усилиям добивается дружбы и доверия иракского военного атташе в ходе дипломатических приёмов и других мероприятий и использует это не для традиционного обмена военными сплетнями, а для поддержки работы ЦРУ по вербовке, уже злоупотребляет доверием. И если с каким-либо учёным его китайский гость делится личными и компрометирующими взглядами, а тот передаёт их далее, это — злоупотребление доверием. Конечно, можно спорить о том, в какой мере такое поведение предосудительно, продажно, а может быть, оправданно. Но определяющий момент — это всегда злоупотребление доверием. Вот в чем суть работы офицера разведки — предательство доверия другого человека.

Как это относится ко мне лично? Я не обладал талантом и навыками общительного человека, однако, что у меня было, так это способность сосредоточиться на «цели»; установить взаимоотношения, путём манипуляций втянуть себя и его в ситуацию или образ мыслей, которые я наметил, а затем подготовить и осуществить подход. Это у меня хорошо получалось. Я был способен делать это как сам, без легенды, так и под видом другого человека — бизнесмена, учёного, богатого, бедного, женатого, неженатого, либерала, консерватора. Многие удачливые в других отношениях вербовщики испытывали в этом трудности. Возможно, добиваться большего успеха мне помогало в какой-то мере то, что я был на ступеньку выше в умении играть роль, например, исполнять функции другого лица, то есть как раз то, что может создавать трудности оперативным офицерам, которые ощущают себя только самими собою и считают, что пригласить "цель " на семейный пикник — это лучший способ справиться с работой.

Но как исполнение роли сказывается на мне лично? Это объяснить не просто. Я виню Станиславского и его метод за то, что их навсегда смешали все вместе, что многие склонны верить, что успешная игра означает способность перевоплощаться, то есть совмещать, заменять или даже сливать воедино личность актера с предполагаемой личностью героя. это совсем не так. Исполнение роли — это искусство, в котором мастерство определяет почти все, и, повторяю, не существует такой вещи, как представление одного человека, в нем должна участвовать публика. Так о чем я здесь говорю?

Мне кажется, я говорю о том, что в моей профессиональной жизни не было проблем с вхождением в роль. Я мог делать это с большой лёгкостью. Я думаю, что это объясняется тем, что в моей профессиональной жизни это был защитный механизм. Он использовался для обмана, но гораздо в большей степени — для моей собственной защиты, а не для манипулирования людьми.

Конечно, обман всегда включает в себя манипулирование людьми, не так ли? Н-да… Думаю, что я исполнил роль в основном для того, чтобы скрыть, кем я являюсь в действительности. Но опять, насколько я отличаюсь в этом от других? Таковы мы, все люди, не правда ли?

Говорят другие

Суть состоит в том, что наша работа в качестве вербовщиков заключается в использовании людей. Это то, что мы делаем и единственный способ оправдать себя состоит в вере в то, что делает твоя сторона. Если ты не веришь в то, что ты делаешь, является правильным не только с точки зрения интересов твоей страны, но и собственного чувства справедливости и чувства того, что необходимо сделать для защиты демократии — ну что же, тогда никто не удерживает вас от того, чтобы вы перешли черту. Я думаю, Рик просто потерял эти чувства — если он когда-либо их имел. Я не уверен, что имел.