Призрачное счастье

Веснина Елена

— Диана, я не большой поклонник мобильных телефонов, но полагаю, что в твоей ситуации он не был виноват. Ну при чем тут телефон, а, Диан? — заглянул ей в глаза отец.

— Да все, папочка, ни при чем. Все ни при чем, всем хорошо, а я страдаю. Твоя звезда Никуша учинила туг космический скандал. Прям звездные войны какие-то! Артем неизвестно на что обиделся и сбежал, ты с понтовым видом ухилял из дому. А я? А что делать мне?

— Прежде всего, говорить на тон ниже. Это успокаивает нервы. А потом… Насколько я помню нашу, так сказать, беседу, обижаться Артему стоит не на тебя,

а на Нику.

— Почему?

— Двойка за наблюдательность. Ведь это она ему откровенно сказала, что бандана в его возрасте — диагноз.

Диана удивленно посмотрела на отца и засуетилась:

— Я должна ехать.

— Куда, Дианочка?

— Я поеду в Радужное, найду Артема и все объясню. А заодно маму проведаю.

— Но ты не можешь ехать одна, я несу за тебя ответственность.

— Интересненько. И с каких это пор? — подняла брови Диана.

— С тех самых, как ты поселилась у меня в доме, — развел руками Юрий Владимирович.

— Поселилась, да? Хорошее слово! А ты только ждешь, когда я уеду, и ты будешь тут в тишине печатать свои суперовые романы… — возмутилась Диана, и Юрий Владимирович попросил:

— Диана, перестань, не кипятись. Наоборот. Я волнуюсь за тебя. Я хочу поехать с тобой. Ах, ну да, это неудобно. А давай я попрошу Борюсика? Он тебя отвезет на машине и присмотрит за тобой!

— Не нужно, папочка! Я всю жизнь замечательно передвигалась повсюду на автобусе. И кроме того, отлично обходилась без отцовской заботы и ласки. Значит, так — решено. Я еду прямо сейчас! — объявила Диана.

— Самое главное, Диана. Я хочу, чтобы ты знала. Я тебя очень жду, обязательно возвращайся, — попросил отец.

— Анатолий, ты бывал в Радужном? — спросила Амалия, рассматривая Риткин паспорт.

— А то как же! У меня там бабка жила, я у нее каникулы проводил. А что, Амалия Станиславовна? — удивился Толик.

— А как ты смотришь на то, чтобы отправиться туда на несколько дней в командировку? Имеется одно дельце, которое я никому, кроме тебя, поручить не могу.

— Польщен, Амалия Станиславовна, польщен, — обрадовался Толик. — Вы же знаете, я за вас в огонь и в воду. У меня такой приятной и денежной работы в жизни не было. То на самосвале, то на рейсовом автобусе, а тут — душа поет.

— Отлично, Толя. В офисе я все объясню.

Через четверть часа Амалия, изложив Толику проблему, спросила: — Все усвоил?

— Как не понять. У меня там кореша кругом, простучим-прозвоним вашу подопечную до десятого колена. За пару дней, думаю, управлюсь. А если задержусь — доложу ситуацию. Разрешите идти?

— Поезжай, Анатолий. Поезжай прямо сейчас. Командировку тебе Юлька выпишет. И деньги в кассе получи.

Толик вышел. Амалия нажала на кнопку селектора.

— Юлия, зайдите, — приказала она. — Вот пакет документов по поводу расширения фирмы. Вкратце поясняю суть. Предлагается, помимо ресторанов «Ника», создать сеть мини-закусочных «Ника плюс» по всей области — в маленьких городках и даже крупных селах. Напечатайте для Доминики Юрьевны служебную записку и бизнес-обоснование. Доминике Юрьевне я сама отвезу, а в отделы разошлете вы. Потребуйте от всех, чтобы дали мне свои обоснованные заключения

и предложения. Первым должен получить этот документ Сергей Анатольевич. Вопросы есть?

— Я там, Амалия Станиславовна, шрайбен папирен про отмену вашего распоряжения об учете рабочего времени. Приостановить? — поинтересовалась Юлька.

— Приостановите, — кивнула Амалия.

— А потом возобновить? — уточнила Юлька.

— Вот именно, и вывесить на доске приказов. К сожалению, я вынуждена идти на поводу у неорганизованной толпы… Идите и работайте.

Артем заглянул к Виктории Павловне, и та охнула:

— Ты откуда?

Директриса постучала в стенку, на стук прибежала Анна Вадимовна.

— Что случилось, Пална? — Анна Вадимовна, увидев Артема, осела на стул. — Артем! Что с Дианой?

— Да не волнуйтесь вы так, Анна Вадимовна. Циана жива, здорова и в полном порядке.

— А почему тогда ты здесь, а не с ней?

— Вас, женщин, не поймешь! Если Диана со мной — вам не нравится, без меня — тоже плохо.

— Ты не паясничай, рассказывай все начистоту, а то… — пригрозила Анна, и Артем уточнил:

— А то что?

— В угол поставлю, вот что, и каши манной добавку дам, чтобы все съел подчистую.

— Ладно, отчитываюсь подробно. Устроилась Диана хороню, отец ее, можно сказать, принял и почти что полюбил. Живет он не шикарно, но достойно. Судя по квартире — интеллигентный человек. Книг много, и не только своих.

— Скажи, а какой он из себя? — робко спросила Анна Вадимовна.

— Симпатичный дядька, по-моему, добрый и порядочный.

— А как его жена и дочка?

— Жены, насколько я понял, у него нет. А дочка есть, красивая женщина.

— Артем, скажи мне, пожалуйста, только без шутовства своего. Ты насовсем вернулся? — заглянула ему в глаза Анна.

— Скорее нет, чем да. Кажется, — Артем опустил глаза, — я влюбился… Впрочем, не будем об этом. Как там наши девчонки?

— Оттаивают потихоньку. Мы с Паяной на них не надышимся. У Катюшки вылез второй зуб, ходит уже, но больше любит на четвереньках, ползунки все попротирала. Но и ногами топает. Мы с Паяной выйдем в коридор, встанем в разные концы и зовем ее. Она ручки раскинет, топает. Хохочет…

Тут заговорила Виктория Павловна:

— Аня еще не знает. Только перед тобой, Артем, приезжала семейная пара, потенциальные усыновители. Представляешь, они мальчишку хотели. И тут вдруг наша Лёлька в мужчину вцепилась и давай: папа да папа. До сих пор сердце болит. Не знаю, кому молиться, чтобы наши девчонки в семье настоящей пожили, любимыми дочками себя почувствовали.

— И как справился посетитель с ролью «папы»?

— А вот знаешь — он мне очень понравился. Немногословный, солидный, видно, детей любит. И жизнь повидал. Жена без него слова не скажет, сделала вывод Виктория Павловна.

На безжизненное тело Крокодила осторожно взобралась крыса, стала подбирать зерно, куснула Крокодила. Он застонал, перевернулся. Крыса бросилась в угол. Крокодил полежал, потрогал голову, рука была в крови. Откинулся на земляной пол. Потом попробовал встать, опираясь о стенку. Снова сел, посыпалось зерно. Он нащупал его рукой: