Призрачные дороги
Шрифт:
Проклятье!
Я осторожно выбрался из-под одеяла и торопливо оделся: все равно хрен заснешь, а так хоть время с толком использую, поговорю с князем один на один. Надо сделать все возможное и невозможное, чтобы сирин стали удобрением для местных пашен!
Я знал, что для этого потребуется, только молчал. Оттягивал, сколько мог. Это решение перечеркивало всю мою предыдущую жизнь и делало полновесным ублюдком, ничуть не лучше самого кровожадного упыря.
Найти правителя нежити обычно не составляло труда: большую часть времени он проводил в лаборатории. Однако на этот раз дверь оказалась закрыта. В кабинете
Догнал я вампира у входа в подземелье. Он стоял перед довольно большой группой сервов, непонятно как попавших в замок в столь неурочный час. Люди выглядели испуганными, но… не так, как обычно. Это был не страх перед опасными и всесильными господами, а что-то иное…
Не успел я сообразить, что происходит, как Андру обернулся:
– Доброй ночи, Дюс. Не спится?
– Нужно поговорить, – ответил я, не отводя взгляда от сервов. Один из них, услышав мой голос, поднял голову. Это оказался тот самый наглый юнец, что кидался в меня снежками. Парень был бледен, но смотрел без испуга. Скорее уж – с волнением, торжеством и нетерпеливым ожиданием.
Ах ты… да чтоб вам…
– Это то, о чем я думаю? – повернулся я к вампиру, отметив, что голос сел и стал хриплым.
Правитель нежити спокойно выдержал мой взгляд и кивнул этернус в длинном плаще с лицом, закрытым капюшоном по самый нос:
– Иолах, отведите посвященных вниз. Я сейчас подойду.
– Андру…
– Пойдемте, Дюс. Не дело обсуждать серьезные вопросы в коридоре, – оборвал меня на полуслове князь и, не дожидаясь ответа, зашагал прочь.
Я выругался – все произошло слишком быстро!
Пока вампир искал комнату, где нам никто не помешает, я лихорадочно перебирал возможные варианты, которые позволили бы мне остаться человеком.
– О! – услышал я довольный голос правителя нежити. – Сюда, Дюс.
– Вы собираетесь превратить этих людей в упырей? – потребовал я ответа, стоило закрыться двери.
Вампир терпеливо поправил:
– В этернус.
И кивнул:
– Да, вы правильно поняли. Нас слишком мало. Без обращения не обойтись. Но я дал людям выбор. Это добровольцы.
Его слова меня неожиданно разозлили.
Добровольцы?! Ах ты ханжа клыкастый… Два века полоскать людям мозги про избранность этернус и потом ссылаться на их добровольное решение?!
– Князь, вы что, держите меня за идиота? Сами верите в то, что говорите? Они же не понимают, кем станут! Вы для них почти боги!
Упырь в ответ лишь устало вздохнул:
– Ошибаетесь. Жизнь этих людей проходит рядом с нежитью. Они чувствуют разницу и хорошо осознают всю степень угрозы, понимают, что без нас их ждет мучительная смерть. Так что выбор для людей стоит не между жизнью и… не-жизнью, а между попыткой сделать все возможное для защиты родных и покорным ожиданием смерти.
Стервец… Вот куда повернул!
Я уже не мог остановиться, хотя помнил, что всего лишь четверть часа назад сам искал вампира, чтобы обсудить с ним именно возможность обращения людей в нежить.
– Значит, они верят в спасение близких? А о том, что победы в любом случае не будет, вы им не забыли сказать? И заодно – что после обращения все
Правитель нежити резко вскинул голову:
– Да забудьте наконец о том, что вы – охотник на нежить! Будь все так просто, ваш труп остался бы гнить в подземельях Сырта. Придите в себя, Дюс! У нас не остается другого выхода. Этих людей все равно убьют. Они же ваши слуги, воины Ансуре, помните? Таким пощады не будет.
Глянул на меня и неожиданно пошел на попятную:
– Хорошо, предлагайте ваш вариант. Ведь не зря вы меня разыскали среди ночи.
И с достоинством потомственного аристократа уселся в ближайшее кресло, всем своим видом показывая, что у него в запасе целая вечность. Такая уступчивость подействовала на меня, как ушат холодной воды после попойки: привела в чувство и отрезвила, заставила спокойно обдумать ситуацию.
Я выругался от злого бессилия – вампир сказал правду. Мое присутствие обеспечило смертный приговор всем обитателям княжества нежити. В таких случаях вырезают даже скотину. Так что… люди все равно мертвецы, и нечего с ума сходить.
– Сколько сервов вы собрались обратить? – смирился я с неизбежным.
Мой вопрос заставил вампира досадливо поморщиться:
– Добровольцев на первый резерв набралось около двух тысяч. Больше не прокормить, и так придется держать на голодном пайке.
Две тысячи? Мало. Все равно не справимся. Хотя – «первый резерв». Значит… есть и второй. А возможно, третий и даже четвертый.
– Кто составит второй и третий? – осталось только прояснить ситуацию до конца, остальное от меня не зависело.
– Первый – мужчины старше семнадцати лет. Второй – все, кто пожелает. Их обратят, если сирин доберутся до внутреннего замка, – жестко глянул мне в глаза вампир, – когда защитников не останется.
Я сцепил зубы, почти физически ощущая, что проваливаюсь в такую трясину дерьма, что и в страшном сне примерещиться не могла, но все же сказал:
– Почему именно две тысячи, а не пять или все семь?
Семь тысяч новообращенных вампиров – именно столько насчитывалось женщин, стариков и подростков в Азале. Такой орде по силам стереть целую армию магов, потому что с каждым павшим от вампирьих клыков ряды не-мертвых будут только расти. А если учесть, что сирин станут крылатой нежитью… то впору задаваться вопросом, не ждет ли нас вместе с победой обещанный конец света. Хотя людей он в любом случае ждет – не так, так эдак.
Андру вздохнул:
– Мне нужны солдаты, а не полубезумные от голода новобранцы. Но больше двух тысяч новообращенных городу не выдержать, даже если мы выпустим кровь всем животным. Остальные будут обращены, когда не останется даже намека на надежду.
– А вы не боитесь повторения темных веков? Вдруг кто-то из ваших неофитов удерет, а людям придется бороться не только с сирин, но и с вампирами? Часть из которых, возможно, будет крылата…
Правитель нежити усмехнулся:
– Отрицать такую вероятность нельзя. Но если хотите знать, я верю в людей. Они сейчас подготовлены к противостоянию с нами намного лучше, чем триста лет тому назад. Вы не единственный успешный охотник на нежить. Справятся. А вот сирин… Раз пророчица не видит победы без нашего уничтожения, значит, мы просто обязаны выжить!