Призрачные гончие
Шрифт:
– Я верил, что ты справишься. Ты всегда справлялась с полученными задачами.
– Спасибо, родной! Безмерно благодарна за проявленное доверие! – я сняла внешний щит, позволяя брату считать всю злобу, скопившуюся на него за эти несколько дней. – Надеюсь, Дебора осталась довольна твоей самоотверженностью? Кстати, почему ты не взял ее с собой? Мне было бы очень интересно услышать ее версию событий. Может она, наконец, пояснит, откуда узнала о моем существовании?
– Она пришла со мной, но я попросил ее подождать за дверью. Ты иногда бываешь неоправданно груба.
А вот это ты зря братишка. Сегодня моя грубость, как никогда обоснована, и ты это прекрасно
– Не хочешь пригласить свою девушку на разговор? – назвать Дебору сестрой у меня не повернулся язык.
– Не хочу, - Томас посмотрел на меня, как на врага народа.
– Но придется.
Ну хотя бы в этом вопросе у нас нет разногласий! Забрав с кровати подушку, я пересела в кожаное кресло и забросила ногу на ногу. Все! Теперь осталось только расслабиться и постараться не поубивать окружающих хотя бы первую пару минут.
– «Звездочка, если ты будешь так злиться, то вскоре на твоем чудесном лице появятся морщины», - внезапно пришла в голову нелепая мысль супруга.
– «И это все, что ты можешь сказать»? – от такого заявления меня охватила растерянность. Одновременно захотелось и заплакать, и рассмеяться. А самое обидное, что от воинственного настроя и злобы, так нежно лелеемых в сердце, не осталось ничего кроме глухого раздражения. Манипулятор!
– «Я могу тебе сказать многое, но хочу в этот момент видеть твои глаза. Подождешь еще немного? Мы почти закончили разбираться со службой безопасности».
– «Не спеши. Я все понимаю».
Значит, сейчас семья оформляет сегодняшнее происшествие. Без меня. Интересно, как им удалось договориться со спецслужбами? Ведь я фактически убила высокопоставленного ларийца. Этого не могли не заметить. Или не убила? Как же мне не хватает информации! Конечно, обо всех обстоятельствах можно расспросить Томаса, но что-то мне больше не хочется продолжать с ним общение.
Решив подумать обо всем чуть позже, я поудобней устроилась в кресле и стала ждать появления сестры.
Она вошла, как серая забитая мышь. Худая, сутулая, с опущенными в пол глазами. На ее щеке красовалась глубокая царапина, а правая рука безвольно покоилась в жестком бандаже для фиксации переломов. Сейчас уловить между нами сходство было довольно сложно. Одинаковый цвет волос, рост и некоторые черты лица. В остальном же мы оказались совершенно разными.
Разная комплекция – я всю жизнь посвятила тренировкам, она – миру моды, разный взгляд, словно промежуток между нашим рождением не пара минут, а как минимум, несколько лет, разное восприятие и разные способности. Точнее полное их отсутствие у моей сестры. Я читала ее, как открытую книгу, и совершенно не чувствовала естественных барьеров. Дебора не умела ставить щиты и все ее мысли, эмоции и мечты были сейчас достоянием общественности. Реши кто-то нарушить закон и воспользоваться ее незнанием, и из девушки получилась бы замечательная послушная кукла.
От этой мысли меня передернуло. Невольно потянулась к чужому сознанию и очень бережно считала всю интересующую информацию, касающуюся отношений Томаса и стоящей передо мной мышки. Как это неудивительно, но они действительно любили друг друга. Очень любили, и важнее этих чувств для них ничего не существовало.
– Дебора, - я обратилась к сестре, желая как можно скорее разрушить образовавшееся в спальне молчание.
– Прости! Пожалуйста, прости! Я не думала, что все так получиться! – девушка бросилась мне на шею и крепко обняла, не обращая внимания на ноющую боль в сломанной руке. – Когда стало известно, что дедушка оставил отцу часть наследства,
– Почему он был так в этом уверен? Насколько я знаю, дед любил тебя и вполне мог сделать одной из наследниц.
– Нет, - из груди сестры вырвался истеричный смешок. – Дед никогда не старался наладить со мной отношения. Изредка приезжал, дарил подарки и тут же исчезал в неизвестном направлении, даже не оставаясь у нас ночевать.
Странно. Не веря словам, я заглянула в мысли сестры и удовлетворенно кивнула. Не солгала.
– Хорошо. Допустим, что все так и было, - мои руки опустились на спину Деборы и стали неспешно поглаживать ее дрожавшее тело.
– Все действительно было именно так! После известия о смерти деда, отец рассказал мне о твоем существовании и попросил помочь разыскать, чтобы он мог отказаться от своей доли в наследстве в твою пользу. Вот только все пошло наперекосяк. Его убили, а у меня осталось лишь твое имя и название планеты, где жила удочерившая тебя семья. Благодаря немалым деньгам, чуть позже удалось разузнать фамилию и номер галографа, но это не приблизило к цели.
Вместо тебя на связь вышел Томас. Похоже, в целях безопасности он контролировал все твои звонки, - при упоминании моего брата в душе девушки разлилось тепло, а все мысли скатились к фривольным воспоминаниям о свиданиях и первой совместной ночи.
Ну уж нет! Смотреть на такие подробности интимной жизни Томаса я не готова.
– Деби, как ты оказалась в плену? – задала вопрос, чтобы хоть как-то изменить направление разговора.
– Меня нашли на съемной квартире. Сломали дверной замок, схватили и вывезли загород в дом дяди, - сестра повела плечами. – Потом был сейф, проверка системами и отказ в доступе.
Ну-ну, а вот в твоих воспоминаниях все отложилось немного иначе. Да, действительно было похищение и поездка загород, были угрозы и легкое избиение, после которого ты три часа лила слезы и умоляла тебя не трогать. Был твой предательский сигнал SOS и дурость самонадеянного Томаса, примчавшегося спасать любимую, не поставив в известность ни друзей, ни службу безопасности. Считать с вас двоих информацию о моем существовании и местонахождении особого труда не составило. Все же в штате дядюшки нужные специалисты водились в достатке. А дальше все оказалось делом техники. Пригрозить, где нужно надавить, показать силу и вуаля – вместо взрослых и самодостаточных представителей разумных рас, на полу оказались связанными два резко отупевших влюбленных идиота.
Можно ли на них злиться? Можно! И даже нужно! Можно ли понять? Наверное, но я не настолько этого жажду. Можно ли простить? Не знаю. Когда-нибудь, лет через двадцать пять, когда мы вновь встретимся в родовом гнезде и сядем за один стол, возможно чувства притупятся, и я больше не буду видеть в родных предателей, однако до этого времени ждать от меня теплых чувств будет лишним. Не готова и не хочу забывать этот урок.
– Алексис, это твое, - сестра оторвалась от моей шеи и вытащила из внутреннего кармана пиджака толстый ежедневник, принадлежавший когда-то деду. Тот самый, что пролежал все это время в сейфе и так и не попал в руки дражайшего дядюшки. – Я думаю, дед был бы счастлив, узнав, что он попал к законной наследнице.