Призрачный мост Матиара
Шрифт:
— Я рада за тебя!
— А ты?.. Ты собиралась сдавать тесты и подавать документы в университет? Уже, наверное, поздно?..
Даниэль просияла, чувствуя гордость:
— Я поступила в Виридийский университет.
Николь улыбнулась:
— Это же прекрасно! Я так горжусь тобой! — и вдруг побледнела. — Но ведь ты не сможешь… Как теперь-то?..
Девушка уже думала об этом. И считала, что это её шанс вернуться и всё исправить:
— Я буду учиться там.
— Как?
— Я полечу в Виридию. Даже если… Есть общежитие…
Родик кашлянул и без желания вмешался в разговор:
— Не полетишь.
— Что?
Мужчина
— Тебе запрещён лёт в Аврею-Десетру. Я сегодня узнал.
— Почему?
Гилмор тяжело вздохнул и отвернулся. Ответ и так был очевиден. Николь нервно теребила поясок жакета, чувствуя, как меняется атмосфера в комнате. Потом вскинула голову:
— Но ведь есть другие университеты! Элларийский, например! Там же могут учиться люди?!
— Вступительная кампания окончена, — напомнила Полина Виттур.
— А если дать запрос в Виридию? Или оформить перевод? Родик, ты же сможешь помочь? — Николь схватила оборотня за руки.
Не только Гилмор обалдело уставился на женщину, Даниэль с Полиной тоже смотрели на неё с одинаково изумлёнными лицами. Та даже смутилась немного и торопливо отсела от мужчины. Белый волк откашлялся, пытаясь скрыть замешательство:
— Можно попробовать, конечно.
За спиной Николь ему закивала Полина Виттур, обещая свою помощь.
А Даниэль сидела ни живая ни мёртвая. Она рассчитывала, что если не дозвониться Горацию сейчас, то обязательно встретиться с ним осенью, когда начнётся учёба. Новость, которую принёс Родик, потрясла её. Получается, это конец?! Гораций не намерен не то что прощать её, а даже видеться?..
Уже гораздо позже, когда волки ушли, Даниэль не выдержала.
— Мама, хватит!
Николь, упоённо рассказывающая о своей учёбе, затихла.
— Я хотела отвлечь тебя.
— Я знаю, но не надо. Это не помогает.
Женщина поникла и, согласно кивнув, поднялась со стула.
— Не обвиняй меня в чёрствости Дани. Я всё понимаю. Но мужчины… Порой уходят даже самые лучшие, а мы остаёмся одни и совершенно беспомощны. Я хочу, чтобы ты была сильной. Чтобы эта первая неудача не сломала тебя, не разрушила твои мечты. Ты всегда хотела быть переводчиком. С детства! Не артисткой, не моделью… Ты столько занималась дома! И что? Бросить всё сейчас, когда ты почти добилась своего?! Поверь, моя девочка, я знаю, как тебе сейчас больно, но со временем эта боль станет легче. И ты захочешь жить. Только время назад не вернёшь. Для этого и нужны родители и друзья, чтобы в минуты отчаяния не дать тебе опустить руки. И кто знает, может быть именно это однажды поможет тебе вернуть утраченное.
Даниэль уже пожалела о своём срыве, жалобно всхлипнула:
— Я люблю тебя, мамочка!
— И я тебя люблю!
Глава 23
Полина Виттур от дверей наблюдала за девушкой. Даниэль сидела в кресле неподалёку от горящего камина и читала. Вернее, держала книгу в руках. Судя по отрешённому взгляду, мысленно девушка была где-то далеко. Волчица по-женски жалела её, сама хорошо помнила, каково это: расстаться с любимым, жить с гнетущим ощущением потери, причём по собственной вине. Когда каждый прожитый день — ещё один шаг между тобой и дорогим человеком. Чёрная опустила голову. Она и рада бы помочь Даниэль, да только как?
Внимание оборотницы привлекли тихие шаги. Женщина
— Вы уже вернулись?
— Да. Рейн остался на улице, ему позвонил Гаруальд.
В этот момент мужчина заметил поникшую девушку в гостиной и тихонько ругнулся. Полина вздохнула:
— Бедная! Жалко её! Лачев по-прежнему молчит.
Волк неопределённо повёл плечами.
— Паршивая ситуация! И Данька вроде по совести поступила, и он…
— Что?.. Королевский совет до сих пор требует крови Лачева?
— Симир Олсен, — уточнил бета и отвернулся.
Оборотни не говорили Даниэль о последних событиях в Аврее-Десетре. Неожиданно для всех Королевский совет потребовал реформировать Тайную канцелярию. Прикрываясь красивыми фразами о модернизации и усовершенствовании системы, высокородные лорды пытались урезать полномочия главного ткача и добиться подчинения Тайной канцелярии Совету. И лишь немногие знали, почему именно сейчас советники во главе с Симиром Олсеном, отцом Анре Олсена, набросились на Горация Лачева. Полина не сдержалась:
— Это как же любить надо, чтобы после того, что сделала Даниэль, просто отпустить её и взять всё на себя?! Другой прибил бы на месте!
Гилмор понурился:
— Как ЛЮБИТЬ?.. По-настоящему, Поля. Когда, даже ненавидя, не можешь причинить вред.
— А ведь ты тоже любишь эту девочку… Иначе, чем маг, но любишь, — волчица посмотрела на бету. — Я не помню, чтобы ты так кого-нибудь опекал.
Оборотень даже не спорил с первой частью её утверждения.
— Она ещё маленькая… Волчонок, которого забрали из родительского логова и принесли в собачью будку, вынуждая приспосабливаться и выживать. Так нельзя!
Полина, скрестив руки на груди, с улыбкой поглядывала на мужчину.
— Странно видеть тебя таким.
— Каким?
— Не знаю, как объяснить… Сейчас всё по-другому… — женщина осеклась, перехватив напряжённый взгляд Родика, потом почти шёпотом договорила: — Твоя забота об этих девочках настолько органична, что я не воспринимаю вас по отдельности, понимаешь?
— Поля, ты сводня! Даже не мечтай! — Гилмор щёлкнул её по носу. — Мне не нужна семья!
Волк ушёл, а Чёрная волчица задумчиво поглядывала ему вслед:
— Не нужна?.. Как же!!! … Хочешь ты того или нет, а семья у тебя уже есть!
Даниэль торопливо сбежала по ступенькам и толкнула высокие тяжёлые двери. Сегодняшний день выдался солнечным и тёплым, по меркам Зари, и после обеда она захотела на улицу. Девушка долго гуляла по двору и вокруг замка, не обращая внимания на лёгкий морозец, разглядывала растения, умудрявшиеся расти и даже плодоносить в таких немыслимых условиях. Сделав несколько шагов, она потрясённо замерла, разглядывая ровный ряд белоснежных стволиков с тонкими, словно стеклянными, веточками. Даниэль узнала макхубу — дерево, ставшее негласным символом снежного края. Ярко-красные ягоды красиво смотрелись на посеребрённых инеем ветвях. Девушка слышала про коварное свойство макхубы, но несколько штучек всё же бросила себе в рот. Покатала на языке, чувствуя, как лопается ягодка и вытекает сок. И из горла вырвался стон удовольствия! Было очень-очень вкусно! Даниэль никогда в жизни не пробовала ничего подобного. Раздавила следующую ягодку, и снова рот обволокло кисловатым вкусом с лёгким ванильным оттенком. Рука сама собой потянулась к ветке, усыпанной ягодами.