Призрачный отель II. Куклы Маэстро
Шрифт:
Прошло уже часа полтора. Концерт явно шёл к концу, когда Ева, отпрыгав очередную песню, вдруг согнулась пополам, как будто у неё резко схватило живот.
— Ты чего? — тут же наклонился к ней я, придержав за плечи.
— Не знаю. Страшно, — еле слышно сказала она.
— And now, — с диким акцентом произнесла в микрофон одна из солисток, — we’re saying goodbye, Smolensk! We love you! Because you’re my soul. «You’re my soul»!
Загремела музыка. Ева с видимым усилием выпрямилась. Сквозь слёзы уставилась на сцену. Губы шевельнулись, произнося уже знакомый «Юмасол».
А
Не знаю, что бы я делал прежде, сейчас ошивался среди видящих достаточно давно, чтобы понять: в нашем деле ничего беспричинного не бывает. Приступ задавил.Заставил себя переключиться на призрачное зрение и огляделся.
Увидел, что зал опустел: в призрачном мире здесь не было никого, кроме меня и Даши. Дашу я видел как есть, без евиной оболочки.
А со стороны барной стойки к нам плыли трое пожирателей.
— Уходим! — рявкнул я и, схватив Дашу за руку, дёрнул.
Сам, разумеется, тут же перешёл в призрачный мир. Лишь на миг успел заметить, как из тела Евы выскальзывает чужая душа. Еву повело, она, наверное, упала бы — но поначалу поддержали окружающие подростки, а потом и сама сориентировалась. Пришла в себя.
А мы с Дашей через пустой зал бросились к выходу. Однако и от выхода к нам уже летел пожиратель.
— Уродство, — прорычал я, оглядываясь.
И краем глаза подметил странность, разбираться с которой не было пока ни времени, ни сил. Зал опустел не полностью. На сцене осталась Минджи, солистка корейской группы. Та самая, которую косплеили Даша и Ева. Она как будто бы внимательно смотрела в нашу сторону. Но об этом думать было некогда. Надо было сваливать от пожирателей. Срочно!
Решение нашлось быстро. Мы же в призрачном мире, здесь физические законы, как в матрице, действуют весьма условно. Так почему бы этим не воспользоваться?
Я побежал прямо в стену. Даша пыталась протестовать, но мне её доводы были малоинтересны. Мы вывалились сквозь стену в коридор, оттуда — прямо на улицу. Не задерживаясь, побежали по тротуару.
Разумеется, я взял курс на отель. Ближайшее безопасное место. Но понимал, что шансов добежать — ноль. Слишком далеко. И ни одной завалящей церковки поблизости! Мы влипли. Влипли тотально. Пожирателей было уже не трое. Они летели на нас со всех сторон, смыкая круг. Пять, шесть… Чёрт, да их, кажется, уже десятка полтора!
Я подхватил тройку пустышек и мобилизовал их на охрану, но этого явно было недостаточно. Одного разорвали у меня на глазах за мгновение. Н-да, для прямой борьбы с пожирателями пустышки явно не подходят…
Ну и где, спрашивается, эти обходчики, когда они так нужны? Вроде должны ездить по основным улицам, а…
Даша вскрикнула и дёрнула меня за руку. Да я и сам остановился, как вкопанный. Было от чего. В трёх шагах перед нами из воздуха материализовалась Минджи собственной персоной. В сценическом наряде и даже с микрофоном.
Она поднесла микрофон к губам, и… Не знаю, как описать этот звук. Визг на каких-то запредельных высотах. Он одновременно и не воспринимался совсем, и резал
Как будто круги по воде пошли от брошенного камня. Воздушная волна отшвырнула пожирателей за пределы видимости. И Минджи опустила микрофон.
Улыбнулась. Не мне — Даше. Протянула ей руку, сказала что-то на корейском.
— Ч-чё? — пролепетала Даша. — Я?
Она выдвинулась вперёд, подошла к своему кумиру на дрожащих ногах. Неуверенно оглянулась на меня. Я так же неуверенно кивнул.
Минджи продолжала говорить. Быстро, непонятно, но с такой доброй улыбкой, что даже у меня начало таять сердце. А Даша вовсе захлюпала носом.
В тот миг, когда Минджи её обняла, с неба ударил столп света. Даша исчезла.
А Минджи осталась, и теперь её взгляд обратился ко мне. Она подняла руку, и я увидел чётки. Не меньше трёх десятков бусин.
Было ощущение, что это — какой-то ритуал. Я тоже поднял руку со своими чётками. Мы замерли в ожидании.
Сверкнуло запястье Минджи — на нём появилась новая бусина. Кореянка торжествующе улыбнулась.
Но мгновение спустя сверкнуло и у меня. Я получил четвёртую бусину.
Минджи лукаво улыбнулась, показала мне язык и исчезла.
— И что это, вашу мать, было? — спросил я у пустой дороги.
— Видящая, — послышалось сзади.
Я подпрыгнул, развернулся и увидел Кондратия. Он стоял рядом со своим фургоном.
— Блин, как ты подкрался?
— Ехал вас спасать. Думал, тут и лягу… Но вон как получилось. Пожалуй, не будем поднимать шум, что визит видящей из другой страны оказался несогласованным. — Кондратий вынул из кармана кнопочную звонилку. — Кимушка, отбой!.. Ну, вот так. Вознеслась душенька. Больше уж этой погани нечего ловить, разбежались. Дальше — штатно, продолжай обход.
Кондратий сбросил звонок. Посмотрел на меня и вдруг добродушно рассмеялся.
— Как разлетелись-то, твари, а? Ровно тараканы от дуста. Хороша девчонка! Сильна.
— Ничего не понимаю, — пробормотал я. — Ты её знаешь?
— Да откуда бы? Первый раз вижу. Мы — не одни, Тимур. Мир большой, видящие есть везде. Знать в лицо всех и каждого невозможно. Иногда случаются… такие вот сюрпризы. Помню, занесло меня в пятом году, в русско-японскую, на Дальний Восток…
— Погоди, — оборвал я. — А почему бусины появились и у меня, и у неё? Это ведь кореянка вознесла Дашу?
Кондратий развёл руками.
— Того не ведаю. Я — обходчик. А вознесение — ваша работа, про всякие тонкости у Мстиславы спрашивай. Подвезти тебя до отеля?
— Да не, не надо. Я Еву дождусь.
— Ну, смотри, дело твоё. Если вдруг чего, мы всегда на улицах.
Кондратий сел в фургон и уехал.
О том, чтобы пробиться обратно к Еве, нечего было и мечтать. В фан-зону рванули уже все, кто был в клубе, кореянка исполняла что-то на бис. Вела себя так, будто никакой стычки с пожирателями не было в помине. Разве что голос во время исполнения звучал до того торжествующе, что казалось — сейчас сама вознесется вслед за Дашей. И ей для этого даже не надо становиться призраком.