Призрачный отель
Шрифт:
— Вот как найдёте — так сразу у него и спросите. А вообще — сама не сообразишь? Самый лёгкий путь — через воду. Небось, в бассейн залез, вот и перебросило. А раз перейти сумел — значит, одарённый он, видящий. Так что сюда обратно его и везите, пока дел не натворил.
Изольда покачнулась. Вот так номер. Непосвящённый видящий гуляет по призрачному Смоленску!
— Дельмо, — послышался новый голос.
Рядом со стойкой образовался китаец неопределенного возраста. То ли среднего, то ли пожилого. Ближе к пожилому. Хотя… За годы совместной работы Изольда так и не нашла в себе смелости спросить, сколько ему лет. Может,
Чёрные волосы китаец заплетал в косичку, одет был в костюм из плотного чёрного шёлка: брюки и длинную рубаху с запахом, перехваченную красным кушаком. На босых ногах сандалии, поверх костюма голубой халат с логотипом отеля — китаец работал в прачечной.
— Много дельмо, — подумав, закончил мысль он. И принялся стаскивать халат.
— Бери Вана — и бегом, — распорядилась Мстислава.
— А Денис?..
— А Денис занят, бабу тискает.
— Мстислава Мстиславовна, это называется «массаж», сколько вам говорить!
— Вот в мои времена за такой «массаж» ему б уже тридцать раз руки оборвали. Дожились, живые сраму не имут, массаж у них…
— Мстислава Мсти…
— Ты ещё здесь? Бегом побежали! Этого я к рыбкам сама сведу. И напарницу твою пну, чтоб не задерживалась. Взяли, понимаешь, моду — в рабочее время шляться чёрт знает где…
Кивнув, Изольда бросилась к выходу, даже не взглянув на парня со шлангом. Вслед за ней торопился Ван. Халат он, недолго думая, всучил обалдевшему парню.
Я придерживал старушку за локоть. Передвигалась она, к слову, довольно шустро, да и тарахтела без умолку.
— Гляжу, гляжу вокруг — ничего понять не могу! Домой иду, иду — никак не дойду! Дорогу, кого ни спроси — никто не знает. Словно по кругу хожу.
— Н-да? — вздохнул я.
Народу вокруг хватало. Поверить в то, что ни один из опрошенных не знает, как пройти на Урицкого — ну, такое. Даже если представить, что реально не знают — навигаторы тоже у всех разом глюканули, что ли? Просто, видимо, неохота связываться. Рабочий день окончен, граждане наслаждаются долгожданной свободой. Сегодня, если ничего не путаю, пятница. Это у меня неделя ненормированная, а офисные сотрудники со стабильной зарплатой в кабаки ломятся и в очередях стоят за разливной «Барницей». А тут бабка — проводи её на Урицкого! Ясное дело, проще сказать, что дорогу не знаешь…
Я вдруг понял, что веду этот мысленный диалог, чтобы избавиться от чувства «что-то здесь не так». Таким бабкам, как та, что шагает рядом со мной, свойственно к таким «юношам», как я, относиться если не враждебно, то настороженно.
Во-первых, возраст — на молодежь большинство знакомых мне пенсионеров смотрит заранее неодобрительно. Просто так, ибо воистину. Во-вторых, внешность — у нас тут не Москва и не Питер, где всем наплевать на всех, хоть голышом ходи.
В наших палестинах человек с дредами вызывает как минимум заинтересованность, и даже на такое малозначительное отклонение от среднестатистической внешности внимание обращают. Уж пенсионеры — непременно. И парень с дредами, с татуировкой на запястье — пожалуй, последний персонаж, к которому такая вот бабка обратится с просьбой проводить её домой. Ибо хрен знает, что у него на уме, у наркомана чёртова. По башке огреет, пенсионное отберет, потом квартиру ограбит и кредитов нахапает. С просьбой
Ой, всё. Это я, наверное, в бассейне хлорки нахлебался, вот и лезет в голову какая-то хрень. То мир вокруг серый, то люди странные, то ещё что-нибудь.
— Вы, наверное, переехали недавно? — спросил я.
Просто чтобы сменить тему — бабка рассказывала о том, как не может найти дорогу, уже по пятому кругу.
— Переехала? — задумалась бабка. — Нет. Как квартиру получили, в восемьдесят первом, так не переезжала… Отведи меня домой, сынок!
Я вздохнул.
— А я что делаю. Видите, поворачиваем? Это уже Урицкого. Ваш дом от перекрёстка — который по счёту?
— По счёту? — задумалась бабка.
Я вздохнул. Улица Урицкого — старая, здешние дома строили ещё до войны. Некоторые, возможно, до первой мировой. Ни один дом не похож на соседний.
— Ну, вы хотя бы с какой стороны улицы живёте? На этой, или где «Пятерочка»? — я кивнул в сторону супермаркета на другой стороне.
— «Пятерочка». — повторила бабка. — Да-да! Там! Рядом!
— Ну так, может, вон тот — ваш дом? — Я указал на трёхэтажное здание рядом с «Пятерочкой».
Первый этаж покрашен в бледно-лиловый цвет, два верхних этажа в желтый, а всякие там архитектурные детали — в белый. Всё вместе — симпатично, в центре таких домов много.
— Да!
Бабка так обрадовалась, как будто до сих пор дом не видела. Хотя просматривался он отлично.
Я тоже обрадовался. Ещё максимум минут пятнадцать, и потопаю домой. Только сначала в магазин заскочу, куплю рис для телефона. Дома-то такое не водится — где я, а где кулинария сложнее мороженых пельменей. Как просушу аппарат, как позвоню Олегу! Как выскажу всё, что думаю… Аж повеселел от предвкушения.
Я вдруг понял, что мир вокруг снова обрёл краски — вон, сквозь облака солнце пробивается. И люди уже не кажутся странными. И вообще нормально всё. Ну, кроме моих мокрых шмоток, но это ладно. Вода капать перестала — уже неплохо.
Мы с бабкой шагали по узкому тротуару. Навстречу шла женщина из категории верных помощниц бабкам. Средних лет, в цветастом платье, через плечо — кожаная сумка с кошельком, телефоном и ключами, в руке — здоровенный пакет со всем остальным, что у женщин принято таскать с собой.
Я подумал, что бабка, увидев эту женщину, просто обязана вместо сомнительного меня вцепиться в добропорядочную неё. Тем более, что тётка тоже смотрела на мои дреды и мокрую, прилипшую к телу футболку с осуждением. По выражению лица было ясно, что сейчас неизбежно будет устроен допрос, куда это и с какой целью я веду милую бабушку. Ясно же, что в ближайший банк — оформлять мошеннический кредит.
Я решил сработать на опережение. Поравнявшись с тёткой, сказал:
— Да! Вы правильно делаете, что мне не доверяете. Порядочные молодые люди мокрыми, в дредах по улицам не ходят. Я наверняка мошенник, а бабушка проживает на Урицкого, одиннадцать. Проводите её домой сами, а то мало ли что.
Тётка остановилась. Окинула мои сто восемьдесят шесть сантиметров роста недоуменным взглядом, покачала головой и пошла дальше. Прямо на бабку, которую я держал за локоть. Коснулась её плечом.