Призрачный отель
Шрифт:
Даже не коснулась — задела, довольно сильно. Но причитать бабка почему-то не стала. И тётка её как будто не заметила.
А ещё мне показалось, что в месте столкновения бабка замерцала. Едва заметными голубыми искрами. Я на всякий случай протёр глаза. Уставился на спутницу.
Да нет же, всё нормально! Никакого мерцания. А прошедшая мимо тётка зябко дёрнула плечом — будто коснулась чего-то холодного. Оглянулась на меня, снова окинула осуждающим взглядом. Проворчала:
— И ведь не мальчик уже! Нет, чтобы работу найти.
Отвернулась и пошла
— Чего мы встали, сынок? — заныла бабка.
— Вас эта женщина сильно толкнула?
Бабка махнула рукой:
— Хамка какая-то. Прошла — будто не заметила… Да наплевать на неё! Приезжая, небось. Идём домой скорее.
— То есть, не одному мне показалось, что она вас не заметила?.. Ну ладно, идём.
Желание поскорее избавиться от навязчивой спутницы усилилось. Я прибавил шагу, мы перешли дорогу. Ф-фух, вот и дом одиннадцать бэ.
Единственный подъезд с тяжёлой деревянной дверью и кодовым замком. Спросить, есть ли у бабки ключ, я не успел. Дверь подъезда распахнулась, выскочил пацан лет десяти. Придержал дверь. Второй пацан выкатил из подъезда самокат.
На меня оба уставились с интересом, бабке «здрасьте» не сказали. Спешили по каким-то суперважным делам. Колесо самоката проехало по бабкиной ступне, а пацан, который его вёз, чиркнул голым локтем по её боку. И снова мне показалось, что вижу едва заметное мерцание.
— Ай, — сказал пацан с самокатом. И потёр локоть.
Чертовщина какая-то, блин! Надо будет в супермаркете, помимо риса, ещё пару банок пива зацепить. Лишними, чую, не станут.
Мы с бабкой вошли в подъезд. Поднялись на второй этаж. Дверь одной из квартир была приоткрыта.
— Здесь живёте? — кивнув на дверь, спросил я.
— Здесь!
— Ну, вот. Видите, вас уже ищут вовсю. Вы в следующий раз так далеко не уходите.
Собственно, провожать бабку дальше не требовалось, но отпускать мой локоть она почему-то не спешила.
Ладно, тут делов осталось на две минуты. Сдам с рук на руки родственникам, и сразу домой.
Мы вошли в квартиру. Типичную старушечью квартиру, с тусклой лампой в прихожей, вешалкой с одеждой на все сезоны, овальным зеркалом, горой унылой обуви и тумбой, заваленной барахлом. Зеркало почему-то было завешено.
Я собирался остановиться в прихожей. Постучать для приличия по двери и крикнуть «Здравствуйте!», но бабка решительно повлекла меня дальше.
Слева остались санузел и дверь на кухню, а мы прошли в комнату, одну из двух. Тоже типичную старушечью — с тахтой, накрытой гобеленовым покрывалом, ковром на стене с изображением пасущихся оленей, столом и стульями у окна и полированной «стенкой» напротив тахты.
У стола расположился на стуле лысоватый дядька в чёрном костюме и заполнял закреплённый на планшете бланк. На тахте сидели невысокий мужичок и тучная женщина, оба — лет по шестьдесят. Мужичок сутулился, женщина держала в руке тощую стопку листов А4, распечатанных на цветном принтере.
— … значит, давайте уточним ещё раз, — сказал дядька, сидящий у стола. — Венок у нас будет один, артикул тридцать
Женщина принялась перебирать листы. Мужичок повернулся к ней и увидел меня.
— Здрасьте, — сказал я.
Догадаться, наверное, можно было, ещё когда увидел завешенное зеркало в коридоре. А уж сейчас, когда увидел мужика, который не мог оказаться никем, кроме как похоронным агентом, догадаться было даже нужно. Но я, видимо, слишком не хотел догадываться.
— Ты кто такой, парень? — спросил мужичок. — Ты как сюда попал?
— Спросить пришёл. Вы бабушку не теряли, случайно? Вот эту, — я кивнул на свою спутницу.
— Мишка! — вдруг взвизгнула та. — Ты чего припёрся? Небось, как помочь надо, так тебя не дозовёшься! А как узнал, что я приболела, так тут как тут?! Да ещё мымру свою притащил. Знаешь ведь, терпеть её не могу! А ну, пошёл вон отсюда!
Бабка отцепилась от меня и набросилась на «Мишку» с кулаками.
Такого поворота я точно не ожидал. С одной стороны, бабка признала своих, а значит, можно по-тихому свалить. А с другой — ну как этот «Мишка» её сейчас пристукнет? Ввязываться в бытовую разборку хотелось меньше всего на свете, по студенчеству хватило в общаге. Вечно на выходе одно лишь дерьмовое настроение, и ты же по итогу самый виноватый.
Но прежде чем я успел принять какое-то решение, случились два события, совершенно разных по сути. Во-первых, бабка, пытаясь избить «Мишку», не преуспела. Её кулаки проходили сквозь его сухопарое туловище с теми же мерцающими вспышками, которые я видел уже дважды. Мужичок на неё внимания не обращал, он с недоумением смотрел на меня, а потом вдруг резко сморщился и схватился за сердце.
Его вторая половинка этого не заметила, она повернулась ко мне и лупала глазами, пытаясь врубиться в ситуацию. На бабку тоже не обращала ни малейшего внимания.
Зато похоронный агент сориентировался мгновенно и выводы сделал единственно правильные. Оставив планшет с бланком на столе, он встал, эффектным жестом поправил лацканы пиджака и надвинулся на меня, уголком рта выдав: «Пошли поговорим».
В подъезд меня агент фактически вытолкнул, я даже развернуться не успел. И спиной на кого-то налетел. Обернувшись, увидел шкафчик на полторы головы выше меня и в плечах — косая сажень. Лицо не было обезображено интеллектом, зато его украшал нос, сломанный раз примерно двести за долгую и насыщенную жизнь носителя.
Глава 3
— Борян! — прошипел агент, закрыв дверь. — Я тебя за каким буем с собой взял? Ты как этого козла пропустил?
— Да ты глянь на него, — пробасил Борян. — Мокрый весь, на башке дерьмо какое-то. Откуда я знал, что он сюда.
— Потому что в подъезде надо было стоять, у дверей, а не в тачке с кондеем сидеть! Он как зашёл — сразу: «Это не вы бабушку потеряли?» Видал, ушлые какие! Это он спецом так прикинулся, чтобы проскочить и задемпинговать! Ты из «Прощания», что ли?