Призрачный отель
Шрифт:
Обернувшись к бабке, спросил:
— Читать любите?
Бабка махнула рукой.
— Дефицит. Пусть будут, есть не просют.
Угу. Я, обуреваемый нехорошим предчувствием, открыл дверь в коридор.
Предчувствие не обмануло. Здесь штабелями громоздились ящики с консервами. Зеленый горошек, шпроты, тушенка, кальмар натуральный обезглавленный. Велосипеды, мотоцикл с коляской, почему-то лыжи — тоже, наверное, дефицит. Как «Анжелика».
Одна из выходящих в коридор дверей дёрнулась. Стукнулась о штабель из консервов, открыться, соответственно, не смогла.
—
В коридор сквозь дверь и штабели выбрался призрак — лысый старичок в пиджаке и галстуке. Поправил очки, уставился на меня.
— Всё в порядке. Учения проводим.
— Что, простите?
— Учения, по пожарной безопасности. Приношу извинения за неудобства, это ненадолго.
Старичок забормотал что-то ещё, но дальше я не слушал. Вернулся в номер. Бабка времени не теряла — говорила по телефону.
— Да что ж ты такая бестолковая!.. Повторяю фамилию: Ко-си-цы-на. После «ц» — «ы». Записала? Вот. Найди мне её! Чтоб через пять минут здесь была… Да я откуда знаю, как? Это твоя работа, не моя. И ежели не хочешь с этой работы вылететь, делай, что тебе говорят!
Со стороны улицы вдруг раздался пронзительный сигнал клаксона. Я подошёл к окну.
Под окнами отеля, прямо на тротуаре, стоял длинный чёрный автомобиль. Угловатый, с прямоугольными фарами. «Волга»? Или что там было самым вожделенным дефицитом во времена, когда Лидия Ивановна работала в жилконторе?
Я вернулся к клиентке. Отобрал телефонную трубку, положил на аппарат. Заметил, что с потолка свисает уже не меньше пяти люстр, позванивающих хрустальными подвесками. От разноцветных бликов закружилась голова… Или не от бликов? Я покачнулся, пришлось ухватиться за край стола.
Зато Лидия Ивановна цвела, аки майская роза. Хоть для соцрекламы фотографируй — «счастливая старость». Когда я отобрал трубку, румяное лицо перекосило от злости.
— Ты что себе позволяешь?! — рявкнула бабка. — Ты кто такой? Откуда взялся? Да ты знаешь, кому я сейчас позвоню?!
— Знаю.
— Э-э-э…
— Никому ты больше звонить не будешь. Идём со мной.
Я ухватил старуху за плечо, потащил к двери. И тут же понял, что это было стратегической ошибкой.
Теперь пустышка тянула из меня энергию напрямую. С каждым шагом всё больше накатывала слабость, и самое мерзкое — я понятия не имел, как это пресечь. А штабели из ящиков и прочее барахло заполонили коридор уже так, что приходилось в буквальном смысле слова пробивать себе дорогу, распихивать ящики в стороны.
Двери лифта виднелись впереди. Метров десять. Но сейчас это было всё равно что десять километров. А потом — спуститься, вытащить бабку на улицу, отмежеваться от неё как-то и вернуться в отель…
С пугающей чёткостью я понял, что даже до лифта не доберусь. Ноги подгибались, воздуха не хватало — я натуральным образом задыхался. А в уши бился голос Лидии Ивановны:
— В прокуратуру! В прокуратуру сразу пойду! У меня там троюродный племянник работает. Да тебя в лагерях сгноят, гнида! Совсе-е-ем старших не уважают! Поколение…
Из последних сил, подчиняясь чистейшему инстинкту, я
Тут же перекатился на спину и застонал. Бабка продолжала быть. В виде полупрозрачной, окружённой тусклым сиянием фигуры, как в кино. При мысли о том, сколько она выкачала из меня энергии, если стала видна в реале, без всяких усилий, я ужаснулся.
Да уж, иногда слушаться старших — не такая плохая затея.
Отталкиваясь ногами от пола, я пополз к лифту на спине. Бабка с грозным видом летела на меня.
— Куда собрался? — каркнула она. — Ишь, на старуху кинулся! Ни стыда ни совести! Средь бела дня в дом вламываются! Для тебя я всю жизнь спину гнула? Тебе деньги зарабатывала, дармоедина?!
Пытаться логически обработать бабкины предъявы мой мозг уже перестал, и слава богу. Все ресурсы он направил на изыскание путей отхода.
— Нет, это уже переходит все границы! — послышался крик, сопровождая открытие двери, мимо которой я проползал.
В коридор вышла женщина лет сорока. В белом махровом халате с логотипом отеля, с волосами, затянутыми в узел на затылке с такой силой, что, казалось, кожа на лице вот-вот начнёт трескаться. В хищно зауженных очках.
Женщина зыркнула на меня, потом посмотрела на Лидию Ивановну. И, нисколько не смутившись явной призрачной природой последней, рявкнула:
— Я работаю! Ясно вам? Ра-бо-та-ю! Я не для того столько денег плачу, чтобы у меня под дверью устраивали пьяные драки! Вон отсюда!
И произошло невероятное. Лидия Ивановна попятилась, съёжилась, втянула голову в плечи. А я почувствовал, как ко мне возвращаются силы. Не все, но хоть что-то.
— Позвоните на ресепшн! — прохрипел я.
Перевернулся на живот и схватил женщину за край халата. Сделал это неосознанно. Какая там, блин, осознанность! Я тут в миллиметре от смерти на краешке балансирую! Хватаюсь, как утопающий, хоть за соломинку, хоть за халат.
В принципе, дальнейшее было вполне логично и предсказуемо. Женщина, с точки зрения которой я был пьяным быдлом, от меня шарахнулась. Попыталась захлопнуть дверь и спрятаться в номере. При этом повернулась ко мне спиной. Пояс, видимо, был завязан не очень туго, и передо мной на пол упал халат.
Женщина завопила и, подобрав халат (я к тому времени разжал пальцы), скрылась за дверью. Я повернулся. Надо мной нависла разгневанная Лидия Ивановна.
И тут звякнули, открываясь, двери лифта. Лидия Ивановна подняла взгляд и негодующе сдвинула брови.
— Ой, ой! Понаехали! И чего вам, узкоглазым, дома-то не живётся? А мы и рады — перед каждым душа нараспашку, плюй — не хо…
Договорить Лидия Ивановна не смогла. Потому что Ван — а из лифта вышел именно он — подошёл к ней вплотную и открыл резную деревянную шкатулку, которую принёс с собой. Что находится в шкатулке, я не видел. Видел лишь, что содержимое светится. Луч, похожий на тот, что забрал Лизу, только не такой яркий и широкий, осветил лицо Лидии Ивановны.