Призрачный престол
Шрифт:
– Я согласен, ваше величество, – произнес Гарет Крейтон, изгоняя сомнения, растаптывая их в пыль. – Поведайте мне, что нужно сделать, и я выполню любой ваш приказ.
Глава 15
За провалом тупиковой стены, проломленной магией неживой подружки Гарета Крейтона, плотным облаком взвилась непроглядная темнота. Гледерик осторожно извлек из ножен клинок, вытянул руку, простукал по полу, убедившись, что тот существует и прямо за порогом не разверзлась бездна, ждущая, пока в нее свалится какой-нибудь идиот. Колдер поглядел на проделанные им манипуляции, хмыкнул и вытащил из настенного
Акарсайдский капитан подошел к проходу, решительно отодвинув плечом Гледерика, и посветил вовнутрь. Огонь, до того едва тлевший в факеле, неожиданно зашипел, взвился вверх — и мрак, начинавшийся за самым проломом, странным образом отступил, как откатывает с отливом волна. Колеблющееся пламя факела озарило низко нависшие своды пещеры и каменистые стены, поросшие грибами и мхом.
– Выглядит не слишком отталкивающе, – признал Колдер. – Умеренно неприятно, я бы сказал.
– Ты считаешь, – поглядел на него Дэрри, — это благоразумно? Я имею в виду, воровать этот факел? Мало ли кто и за какой надобностью их тут развесил. Вернется, не досчитается одного, и крепко на нас осерчает. Кинется еще вдогонку.
— Пусть сначала здешний хозяин вернется, а там поглядим на его гнев, больно ли тот страшен. Хочу уточнить, давно, сэр Гледерик, мы с вами заделались на «ты»?
— А смысл разводить политес после всех совместно пережитых испытаний?
– Никакого, правда твоя, — Колдер перекинул факел в левую руку, очевидно чтобы не мешал обнажить правой меч, если появится негаданный новый противник. Капитан легко переступил порог, сперва левой ногой, затем правой. – Вроде не проваливается, — пробормотал он себе под нос, постучав по камням носком сапога.
— Тогда идем, – Дэрри тоже вступил в пещеру, оставив наконец постылый коридор за спиной. — Ты освещай дорогу, а я буду посматривать, не прыгнет ли на нас какая-то дрянь.
Дорога выдалась не слишком щедрой на впечатления, но зато порядком изматывающей. Пещера, однообразная и темная, вела вперед и вверх, под изрядным уклоном. Под сапогами осыпалась галька, несколько раз Гледерику пришлось приложить усилия, чтобы не споткнуться и не грохнуться носом на камни. По пути не встречалось перекрестков и ответвлений, однако откуда-то спереди ощутимо несло сквозняком. Дэрри поплотнее запахнулся в и без того измочаленную, дыра на дыре, куртку, попутно сожалея о добротной рубашке, лоскутами пошедшей на перевязку ран.
Двигались молча, ибо Колдер, по своему обыкновению мрачный, вновь выглядел погруженным в очередные неясные переживания. Капитан хмуро глядел вперед, держа в высоко поднятой руке факел, и Гледерик не решался его лишний раз побеспокоить. Сам он тоже ощущал себя до некоторой степени угнетенно. Втянувший его в эти бесчисленные передряги мальчишка исчез, и кто знает, где их теперь, Крейтона и двух его склочных дам, носит. А все потому, что мамаша Гарета столь невовремя решила откупиться жизнями спутников от напиравших на пятки преследователей. Чтобы ее саму голодные демоны на том, а вернее на этом, свете сожрали.
Дэрри немного погадал о судьбе юного лорда Крейтона,
Стены сужались, потолок опускался все ниже – так, что Колдер опустил наконец факел, а Гледерику пришлось слегка пригибать голову. Мох становился гуще, воздух свежел, с потолка вновь принялись срываться капли воды. Последнее совершенно не порадовало Дэрри. Он нервно вздрагивал при виде каждой капли, ожидая, что струи воды вот-вот вновь хлынут холодным потоком и загустеют, и тогда ледяные твари, которых Колдер согласно местным суевериям именовал фоморами, явятся вновь.
И все же пока преисподняя, если это была, конечно, она, разочаровала Гледерика. Он ожидал встретить трехголового пса или поглядеть, как хохочущие черти жарят в закопченных чугунных котлах грешников, однако окрестный пейзаж оставался до крайности невыразительным. Впрочем, смутно припомнил он читанную в детстве «Божественную комедию», неким подобным образом Алигьери описывал каверны, пролегающие в преддверии Ахерона.
Не выдержав тягостного молчания, Гледерик спросил:
— В какого бога верите вы, жители Регеда?
Колдер вздрогнул, вырванный из своих мыслей внезапным вопросом, и ответил не сразу.
– - Мы поклоняемся самым разным богам, издревле памятным нашим предкам, – сказал он наконец. – Мы славим в наших храмах рогатого Кернуна, владыку лесов, длиннорукого Луга, покровительствующего каждому доброму ремеслу, отважного Дагду, одолевшего фоморов и ставшего Верховным королем древности, единую в трех ликах Дану, мать всех волшебных племен… Чтим всех этих владык и возносим им жертвы. А как с этим обстоят дела на твоей родине?
– Там, откуда я пришел, люди верят, что есть лишь один Создатель, сотворивший человека, землю и небо, и восседающий за его сводом. Ему служат ангелы, и его учение призывает к милосердию и добру.
Морщины на лице Колдера несколько разгладились:
– Ты имеешь в виду религию римлян и эллинов. Их священники появляются и в Придейне, и многие люди в Валлисе и Мерсии уже начали разделять эту веру. Однако мы здесь, на далеком севере острова, по-прежнему придерживаемся старых традиций, унаследованных от друидов.
– Римляне и эллины, значит… На моей родине тоже известны такие народы. Помнится, Гарет говорил, будто два наших мира отражают друг друга, словно в зеркале, и изрядно похожи. Скажи, Остин, а в существование загробного царства вы верите?
– Конечно. Стылое королевство Арауна, где воздвигся его темный престол… Да, я понимаю, куда ты клонишь – мы оказались во владениях, куда прежде спускались лишь величайшие из друидов, какой бы бог здесь не правил.
– Я об этом, и признаться, мне несколько не по себе.