Призрачный Сангуис
Шрифт:
Когда наконец кубок оказался заполнен, Маркус рухнул на табурет. Сил не было даже на то, чтобы открыть глаза.
Мужчина влил в отражение какую-то горьковато-сладкую пакость, и Маркус все же немного оживился.
– Неплохо, неплохо, – пробормотал зельевар, – ты ещё ведь не получил полный контроль?
Маркус помотал головой, вспоминая о том, что кислород ему тоже нужен.
– Что ж, такая кровь ещё больше ценится. За один грамм мне могут заплатить до пяти тысяч фунтов, а ты нацедил почти пол-литра. Выдам пять зелий, какие нужны?
– Нужно уломать двоих братьев на групповой секс, – начал Маркус, – в пассивной
Зельевар чуть нахмурился, тряхнул косой, а затем направился к полкам.
– Вот. Первая склянка, с мощным возбуждающим зельем для полного пассива, вторая, я её называю 50 на 50, а третья, полный актив. Ещё два флакончика. Первый вызывает доверие и привязанность, второй закрепляет эффект до самой смерти. На каждом написаны дозы и меры предосторожности. Одного флакона хватит примерно на 10 применений.
Маркус чуть кивнул.
– Зеркало доставить?
Отражение вновь ответил кивком, и зельевар быстро начертил в воздухе несколько рун.
Тяжелое зеркало в металлической оправе появилось прямо в лаборатории. Маркус скомкано попрощался и поспешил скользнуть в свой мир. Уже оказавшись в нем, он тихо зашипел и потер ягодицу. Вот же озабоченный. Хотя, чего ещё ждать от инкуба?
========== Глава семнадцатая ==========
Дико извиняюсь за пропуск положенного времени выкладки главы. С работой я запуталась в днях, плюс у меня прорезаются зубы мудрости и от этой адской боли не спасают обезболивающие. Я на них, как на наркоте сижу, а челюсть рвется от боли. Ещё раз извините.
Марку осточертело выслушивать соболезнования, ловить сочувствующие взгляды в коридорах школы, хотелось покоя, но никто не мог этого понять. Даже Бернард отстал от него только после щедрой порции мата. Уйдя на крышу, Даллас сел на какой-то ящик и устало опустил голову. Первый снег, мягко кружась, падал на землю, вызывая восторженный визг малышни и улыбки у более старших ребят. Их не волновали найденные в лесу трупы, смерть Аманды и Метью, для них было главным, что их семьи целы.
Марк вытащил сигареты и закурил. Ощущение того, как дым попадает в легкие, а затем медленно покидает их, было приятным. Хотя, что приятного в том, что может принести горькую болезнь? Далласа это не волновало, сейчас ему больше всего хотелось вернутся домой, и чтобы там все было как прежде. Улыбающаяся мама, ворчливый, и даже иногда злой, отец, маленький поганец Метью, и Томас. Вечный приколист.
Теперь старший брат не шутит, вечно хмурый и даже немного грубоватый. Мать плачет по ночам, а отец лежит в больнице. Врачи борются за его жизнь, но внутренние органы начали гнить прямо внутри тела, а остановить этот процесс никто не может. Приехали маститые доктора из Сент-Пола, Дулута и даже врачи Вашингтона, заинтересовались столь странным явлением.
У койки отца толкутся все возможные врачи, лекари и шаманы. Разные гадалки, потрясая бусами и «магическими» инструментами, берутся вылечить от недуга, но мать пока ещё не совсем сошла с ума. Единственный шаман, который заинтересовал Марка, был пожилой мужчина в дешевом костюме. Он сказал, что душа ушла, а вместе с ней и слепок образа. Тогда подросток обратился к Маркусу с просьбой найти отражение отца. Тот вернулся через три дня, и,
Даллас затушил сигарету и поднял руку ладонью вверх. Снежинки таяли, едва касаясь кожи, оставляя мокрый след и холод, который пробирался в душу.
Томас пил чай вместе с Эбигейл. Врачи поставили неутешительный прогноз. Вильям может умереть в течение трех суток, если не придет в сознание. Они ничего не могли сделать.
Рыжий парень устало вздохнул. Две смерти за месяц слишком много для их семьи. Мать перестала выглядеть красивой женщиной лет 35 и стала похожа на 50-летнюю старуху. Томасу было страшно. Если предсказание Маркуса сбудется, то они все должны погибнуть. Тем более, кажется, это время не за горами. Дядя Дин попал в аварию. Сейчас он лежит в реанимации и трижды пережил клиническую смерть. Врачи тихо шепчутся, что мужчине не выжить. Ещё одна остановка сердца прикончит его. Дальние родственники все чаще звонят, будто напоминая о своем существовании, а Маркус… Маркус - отдельная история. Он все больше хмурится и в одиночку читает дневник, будто пытаясь найти разгадку в нем. Часами пропадает на чердаке, перебирая вещи Вердамта и странно бормоча на немецком. Его глаза вспыхивают желтым пламенем, которое пугает даже привычного Марка.
Томас вздрогнул, вновь слыша тихий плач матери. Устало вздохнув, он помог ей подняться в её комнату и направился на чердак.
– Что ты делаешь? – хмуро спросил рыжий.
– Я был прав. История должна повторится, – отражение вздохнул. – Либо она повторится, либо круто повернет, но что спровоцирует этот поворот мне неизвестно. Я пытался обратиться ко всем существам, с которыми знаком, те разговаривали со своими знакомыми, и вот мне доставили ответ. Некий Асмодей Иштарлин Фаэрлинк нашел древнюю книгу о Вердамтах. Она написана в 1241 году.
– Род настолько стар? – глаза Томаса пораженно расширились.
– Да. Последний из рода, кто бы он ни был, всегда принимал эту фамилию, какую бы не носил ранее. Вначале начинаются смерти, в итоге остается только один представитель. Затем появляется наследник-бастард. После этого – отражение. У нас уже путь сбит. Я появился первым. Не знаю насчет тебя и вашего отца, но у Марка точно детей нет.
– Отец, конечно, мог нагулять, но я не «следил», – тут же помотал головой Томас. – Если я был сильно пьян, у меня просто не вставал, а если более или менее трезв, то всегда использовал презервативы.
– Не самое надежное средство.
– Никто из моих девушек не устраивала истерик по поводу беременности.
Маркус вздохнул и вернулся к книге.
– Я ничего не понимаю, история уже развернулась, почему все повторяется?
Томас подошел к отражению и, сев рядом с ним, обнял за плечи.
– Ты найдешь ответ.
Отражение поднял голову и взглянул на парня.
– Я уже в этом не уверен.
Выпутавшись из объятий Томаса, Маркус собрал все книги и направился вниз.
Снова похороны. Двойные. Дядюшку Дина привезли в Сангуис и похоронили вместе с Вильямом. Эбигейл, стоящая рядом с гробами, была бледной как смерть. В один миг она лишилась сына, мужа и брата.