Призрак Белой Страны. Бунт теней исполненного, или Краткая история «Ветхозаветствующего» прозелитизма
Шрифт:
— Как я волновалась, — призналась Надежда. — Будто на самом сложном экзамене. Не так просто нести идеи Маркса и Ленина в массы.
— По-моему все прошло неплохо, — осторожно заметил Давид.
— Какое неплохо! Отлично! — разгорячился Рустам. — После такой встречи неплохо бы перекусить.
Они как раз стояли перед кабачком с заманчивой вывеской: «Вкусно и быстро». Однако Прошкин не согласился:
— Зачем нам буржуазная пища? На соседней улице открыли коммунистическую столовую: «111 Интернационал».
Гости согласились, тем
Находился «111 Интернационал» в подвале небольшого дома, спускаться пришлось по крутым ступенькам. Внутри все выглядело неряшливым, несколько столиков со скатертями, которые явно не меняли уже несколько дней. За стойкой стояла толстая дама в буденовке с красной звездой, она тоскливо посмотрела на посетителей и небрежно бросила:
— Чего будем заказывать?
— Шашлычок, — крикнул Рустам.
Дама в буденовке посмотрела на него как на сумасшедшего.
— Этого у нас нет.
— Тогда курочку, да с чесночком, — облизнулся Давид.
— Издеваться пришли? — вконец рассердилась «буденовка».
— Что-то же у вас есть? Пельмени? Бифштекс? — умоляюще произнесла Надежда.
— Суточные щи и картошка.
— Больше ничего? — поразился Рустам.
— Достаточно. Мы вам не буржуи.
— А что плохого в картошке? — раздался знакомый деревянный голос Прошкина. — Зато мы пообедаем в нашей столовой.
Надежда, как возможный будущий комсорг, поддержала его:
— Помните старую пионерскую: «Здравствуй, милая картошка, пионеров идеал.»?
Все тут же подхватили ее и пропели до конца. «Буденовка» равнодушно прослушала и сказала:
— Так будете щи и картошку? Тогда садитесь.
Надежду уже не столько волновало: что есть? Гораздо хуже, что не могла найти туалетную комнату. Когда спросила об этом «буденовку», та недовольно буркнула:
— Ну вот, еще и гадить сюда пришли. На улицу с этой проблемой, на улицу.
Погребняк вспомнила, что гостиница рядом, попросила ребят немного подождать ее. Рустам ухмыльнулся:
— Спокойно делай свои дела. Чувствую, раньше, чем через час нас не обслужат.
— Увидишь Валентину, скажи, что мы ее ждем, — добавил Давид. — Пусть приходит сюда, отведаем «пионерской картошки».
Надежда заскочила в номер, естественно, никакой Валентины не было. Она быстро привела себя в порядок, вышла из туалетной комнаты. Надо поспешить, что, если Рустам ошибается, и обед принесут раньше.
И тут она почувствовала, что не одна в номере. Она обернулась и. обомлела!
Перед ней в кресле сидела Красная Стерва, как две капли воды похожая на саму Надежду. У комсомолки волосы на голове зашевелились.
— Ты. Вы.
— Говори мне «ты». Ведь я — это ты. И, наоборот, ты — это я.
— Не понимаю! Абсолютно ничего не понимаю.
— Чего не понять? Ты была там и все видела, все чувствовала. Знаешь, чем закончилось дело? Я проникла в город и убила семью аптекаря.
— И детей?
— Конечно. Дети видели и могли нас опознать. Дети
Глаза Красной Стервы так ни разу и не моргнули, точно перед Надеждой не человек, а кукла-убийца.
— Хочешь знать, подруга, окончание моей истории?.. Меня схватили на следующий день после убийства семьи аптекаря. Схватили при попытке подрыва поезда. Меня вели на расстрел, а я хохотала им в лицо и кричала: «Да здравствует коммунизм!» Солдаты пришли в ужас, они не понимали, кто я. Ведьма из преисподней? Один думал бросить ружье и бежать, я прочитала по его глазам. Бедняга так и не понял истину: я не умру, приду снова, только в ином обличье.
Надежде, как и тому солдату, хотелось бежать, однако взгляд Красной Стервы пригвоздил ее к стене. Да разве можно от нее убежать? Зловещий призрак встретит ее в коридоре, на улице — везде! Она только что сказала: я — это ты.
— Я говорила и другое, — голос бил по ушам, вибрировал. — Ты — это я! Ты не посмеешь разорвать цепочку. Для тебя это станет концом настоящим. Тебя так же поведут на расстрел, но уже никогда не возродишься вновь! Останутся — прах, проклятие потомков, затем — забвение.
Погребняк старалась не смотреть на страшную гостью. В зеркале отразилось ее собственное лицо — белое, как бумага, ни кровинки. Но тут изображение самой Надежды исчезло, вместо нее там была. Валентина. Она будто бы беззвучно вопрошала:
— За что?
Люди в форме встретили Репринцеву прямо на вокзале и куда-то повели. Сказали, что надо поговорить.
Надежда прекрасно понимала, чем закончится такой разговор!
Сегодня сокурсница Валя еще бегает по чужому городу чужой страны, завтра — прощальный бал. А послезавтра — поезд, который повезет ее к месту пыток.
И она, наивная, этого не знает! Зато сокурсница Надя в курсе.
«Надюша, почему ты не предупредила меня?»
— Даже не думай! — от голоса Красной Стервы не спрячешься нигде, беги — не беги. — Не смей рвать священную связь преемственности. Твоя подруга — ничто, просто красивая куколка, которая всегда и везде затмевает тебя. Ты же — человек великой идеи! В зеркале снова была Надежда, а дальше?.. Комната, кресло. Оно пустое!
— Тебя нет! — облегченно крикнула Погребняк. Осторожно, дабы не разочароваться в своем открытии, она скосила глаза на кресло. Красная Стерва по-прежнему сидела там!