Призрак Белой Страны. Бунт теней исполненного, или Краткая история «Ветхозаветствующего» прозелитизма
Шрифт:
Теперь Александру стала понятна причина ночного визита Либера. Обычный страх, что журналист раскопает о его «дополнительных» заработках, за которые Жана Робертовича хозяева по голове не погладили бы. Отсюда — запугивание журналиста, попытка представить в качестве заказчика преступления советскую разведку и откровенный подкуп самого Горчакова. Возможно, последнее давно входило в его планы, и он решил совместить оба дела.
— Скажите, Никита Никодимович, а не могло быть связано убийство Зинаиды Петровны с ее коммерческими делами?
Степанов задумался. Александру показалось, что
— Вряд ли. Люди, занимающиеся у нас в Старом Осколе подобным бизнесом, относительно миролюбивы (то есть я не знаю! Я слышал краем уха!). К тому же, Зинаида Петровна (опять же, по слухам) никого не кидала. По-моему, тут дело в другом.
— В чем?
— Вы взялись за расследование, так покопайтесь в ее биографии. А я товарищ посторонний.
Он поднялся, в очередной раз обтер скомканным платком лицо, коротко бросил:
— Аудиенция окончена? Я спешу. Помните свое обещание: обо мне нигде и никому?
Затем придвинулся к Горчакову и прошептал:
— Знаете, кого я боюсь больше всех следственных органов на свете и разной шумихи? Убийцу! Это настоящий дьявол! И вы его опасайтесь, молодой человек.
Вчера Валентина надеялась, что никогда больше не появится в местном штабе ВКП(б), слишком уж там тяжелая атмосфера. И вот теперь она вновь постучала в дверь и, услышав, «Войдите», зашла. Веселый внешне, белобрысый Андрей Коровин как обычно, на месте. Он широко улыбнулся, но она уже с первой встречи поняла, что может скрываться за такой улыбкой.
— Пропавшая душа, — сказал он. — Проходи, присаживайся.
Валентина присела, Коровин показал ей сплошь подчеркнутую газету:
— Видишь, каким серьезным делом занят. Материалы последнего Пленума ЦК ВКП(б). Отмечаю самое важное из доклада Сталина и других руководителей. Потом приведу их слова как обязательную директиву для коммунистов и комсомольцев Старого Оскола.
— Очень серьезное дело, — согласилась Валентина.
— А почему отделилась от коллектива? Не ходила по местам революционной славы, не побывала на месте расстрела большевиков у нашего «Смольного», не выступила на пионерском собрании?
— У меня есть задание написать статью.
— Вот это правильно.
— Я немного подкорректировала тему: преступность в Старом Осколе. Хочу показать здесь зловещую роль капитализма.
— Блестящая идея! — согласился Андрей. — У меня есть данные, их стоит посмотреть и обработать.
— Мне уже рассказали, что в городе за три последних дня произошли три громких убийства. Говорят, все преступления совершил один и тот же человек.
— Откуда это тебе известно? — подозрительно поинтересовался Андрей.
— Я журналист, — напомнила Репринцева. — Если он не обладает информацией, он уже не журналист, а пустое место. У вас я хотела бы спросить насчет актрисы Федоровской.
При этом Валентина буквально впилась взглядом в Коровина. Тот, не моргнув взглядом, произнес:
— Я не в курсе. Коммунисты не участвуют в буржуазных разборках.
Несмотря на внешнее спокойствие, что-то в лице Андрея дрогнуло. Это длилось недолго, но для Валентины решило многое:
(«Ложь! Он действительно что-то знает!»)
— А мне необходимо
— Общеизвестные догмы? — вскричал Андрей. — Да эти, как ты называешь, догмы выстраданы целым поколением. И не одним.
— Но советских людей интересует конкретика. Если я опишу это дело.
— Забудь о нем, — неожиданно резко сказал Андрей.
— С какой стати?
Посвященный Коровин мог бы сказать: «Ты уже ничего не напишешь, тебя арестуют при пересечении границы СССР», но не имел права. Информацию следовало сохранить в секрете, чтобы она случаем не передумала возвращаться. И даже перед почти репрессированной он, кому доверяет Москва, ощущал тревогу. Нельзя допустить, чтобы Репринцева встревала в расследование. Агентура донесла, что ее видели с парнем из «Оскольских вестей». Он дает ей информацию и оказывает содействие в расследовании. И она ему тоже. Это уж как пить дать!
— Мы не помогаем одним преступникам — в данном случае буржуазным полицейским, ловить других.
Фраза не отличалась убедительностью, Валентина сразу перешла в наступление:
— Если коммунисты не станут помогать своим гражданам, они потеряют доверие народа. О вашей странной позиции я обязательно расскажу в Москве. Удар был ниже пояса. Ей скоро предстоит встреча с НКВД. И она им точно расскажет!
«Как быть? Похоже, она что-то подозревает?»
Теперь Андрею необходимо было выиграть время, понять, что конкретно Валентина знает? Как это сделать? Выяснить бы, но так, чтобы она ничего не заподозрила.
Нужна пауза, чтобы все обдумать. И тут появилась девушка с кипой листов, один протянула Андрею.
— Что здесь? — спросил он.
— Дополнения к решениям Пленума ЦК ВКП(б).
— Давай посмотрим. Кстати, познакомься, Катя, это Валя Репринцева из Москвы.
— Из самой Москвы? — воскликнула девушка.
— Ну-ка, что там еще?.. О, решено усилить борьбу с диверсантами и врагами народа. Скоро никакая сволочь не сможет вам вредить.
— Давайте вернемся к нашему разговору, — несколько торопливо попросила Валентина.
— О Федоровской? А тебе что о ней известно?
— Пока немного.
— Конкретнее! — потребовал Андрей.
— Журналист до поры до времени не раскрывает своих тайн.
— Что? Тайны от своих товарищей? Удивляешь, Репринцева. У нас одна команда, одни задачи, одна цель.
— Тогда условие: мы обменяемся информацией.
— Хорошо, — согласился Коровин, точно позабыв, что он «не в курсе проблемы».
Валентина сообщила, что узнала о Федоровской немного, и даже из того, что рассказал ей Александр, выделила лишь некоторые, общеизвестные (как она посчитала) факты. Поговаривали, будто Зинаида Петровна могла иметь контакты с зарубежной разведкой (с какой именно Валентина, естественно, не имела понятия), что ее прикончил ревнивый любовник; или еще версия — деньги, жила она явно не по средствам. Андрей слушал и кивал, лишь однажды Репринцевой показалось, что в лице его опять промелькнуло волнение, а глаза слегка сузились. Но какой момент в ее рассказе взволновал Коровина?