Призрак бродит по Техасу
Шрифт:
– Un milagro [19], - прошептал отец Франциск и перекрестился.
– Провалиться мне на этом месте!
– воскликнул Гучу.
– Amado muy bravo!
– вскричала Роза.
– Ole! [20]
Эль Торо протянул мне левую руку, но тут же, пожав плечами, опустил ее и протянул правую.
– Camarada, - произнес он торжественно. Мы обменялись осторожным рукопожатием. Он, правда, поморщился, но продолжал улыбаться.
– Ты удивительный hombre, - сказал он.
– Но hombre, muy hombre. Гучу, у него есть мышцы,
Право же, он мог бы это сообразить и без проверки на горьком опыте. Причем вопреки возгласу падре, чуда тут никакого не было. Просто пальцы у человека в невесомости сжимаются и разжимаются столь же часто и с такой же силой, как при тяготении. А может быть, и с большей. Практически для всех видов деятельности и передвижения в невесомости достаточно самых жиденьких мышц, уступающих силой раз в двадцать мышцам, вынужденным непрерывно преодолевать тяготение Терры - за исключением мышц, обслуживающих кисти (и пальцы на ногах, если у вас хватает ловкости). Во всяком случае, так обстояло дело со мной, поскольку я с раннего детства принимал участие в изготовлении костюмов, реквизита и декораций для отцовских спектаклей. Кроме того я постоянно лепил разные вещицы из самой упругой глины, и многие - одной рукой (вторую отец привязывал к спине).
– Ole!
– снова крикнула Ла Кукарача и пустилась в пляску на аналое, отбивая каблуками чечетку и вихляя очаровательными ягодицами. В такт она запела бойкую песню, начинавшуюся словами "Эль эскелето, эль эскелето", лукаво на меня поглядывая.
Эль Торо и Гучу тут же подхватили песню - Гучу хлопал в такт, а Эль Торо барабанил левой непострадавшей рукой по аналою. Только падре не присоединился к ним, то негодующе хмурясь, то улыбаясь наперекор себе.
Я тоже невольно начал хлопать. Внимательно вслушиваясь, я разобрал, что это революционная песня о пришествии Высокой Смерти, и меня непреодолимо потянуло взяться за эту роль. Сыграть Смерть перед зрителями, исполненными благоговейного страха и обожания, - вот задача! А точнее, беспроигрышная роль, верняк!
Роза завершила танец совсем уж сногсшибательной чечеткой.
Внезапно для самого себя я сказал:
– Senores у sinorita sublima [21], если вы гарантируете доставить меня в Йеллоунайф до истечения трех недель, я гарантирую хотя бы пробный дебют в роли Эль Эскелето.
– Мой герой!
– вскричала Роза, кидаясь ко мне по аналою.
– Mi heros de la revolucion!
Мы горячо обнялись, и вновь посыпался град поцелуев.
Этого занятия мы не прервали и когда услышали у себя за спиной звук распахивающихся тяжелых створок, а затем топот босых ног по земляному полу. И даже когда застучали копыта идущей шагом лошади. Собственно, оторваться друг от друга нас заставил только голос Рейчел-Вейчел:
– Милый, я нечаянно увезла твой багаж и потому… Ах, так ты лапаешь и лижешь эту дерганую пигалицу, мексиканскую потаскушку Розу Моралес!
Она въехала в церковь на своем белом коне. Коленопреклоненные мексы все-таки вскочили и прыснули к стенам. Двое, бежавшие впереди нее, метнулись за аналой и начали что-то взволнованно рассказывать Эль Торо, но все мое внимание сосредоточилось на Рейчел-Вейчел. Бледное лицо Черной Мадонны стало от ярости еще бледнее, смертоубийственные глаза - еще смертоубийственнее.
– Я просто присоединяюсь к вашей революции,
Никогда еще ни одно мое остроумное замечание не пропадало настолько втуне. Обе девицы теперь явно слышали и видели только друг друга.
Роза, ничуть не испугавшись гнева и роста Рейчел, сдернула туфли, чтобы воспользоваться их каблуками как оружием, и язвительно крикнула:
– Так я, по-твоему, потаскушка? Да кто же не знает, что ты подделываешь себя под революцию, только чтобы вешаться на шею самым грубым и невзыскательным из наших последователей!
– Мне начхать, что бы ты ни несла про меня, хуаресская шлюха!
– отпарировала Рейчел.
– А вот лапы от капитана Черепа держи подальше. Он мой!
– Ах, твой! Или ты не видела сейчас, как он меня ласкал? К твоему сведению он перед этим устроил поединок с Эль Торо, а я была наградой победителю. И победил он! Он мой, слышишь? Мой, мой, мой!
Я сделал последнюю очень рискованную попытку помирить их, хотя сказал чистую правду:
– Красавицы!
– пророкотал я.
– Прекратите эту губительную ссору. Я люблю вас обеих одинаково.
– Он чокнутый, но он мой! Он обручился со мной в Господнем храме, техасская ты воровка мужей!
– отозвалась Ла Кукарача.
– Черепуша в бреду. Обращая единолично в бегство двести солдат, он был ранен в голову, а ты даже не заметила, не помогла ему, микроскопическая сучка, карликовая болонка в течке!
– объяснила ситуацию Рейчел.
Меня ухватили сзади за плечо, и Эль Торо быстро зашептал:
– Не вмешивайся, camarada. Они устраивают драку уже - ау, Dios [22]!
– да-да, уже в двадцатый раз. Каждая считает себя единственной героиней нашей революции. Но мне сообщили, что собралась толпа. Camarada, ты должен сейчас же придумать, с какой речью обратишься к ним. Я коротко представлю тебя. Ты выйдешь рядом с камарадой Ламар для вящего эффекта - ваши костюмы очень гармонируют. Конечно, если она еще сможет выйти к ним.
– Elefante! No, jirafa! [23]– тем временем вопила Роза товарищу Ламар.
– Ив постели никуда не годишься, как утверждают все мужчины.
Руки Рейчел опустились на пистолеты.
– Вот-вот! Стреляй в меня! Убей меня в святом храме!
– с торжеством потребовала Роза.
– Докажи, что ты не истинная дочь Революции, а всего-навсего заносчивая техаска!
Руки Рейчел сомкнулись, расстегнули пояс с пистолетами и положили его на седло. Затем она грациозно спрыгнула на пол, хлопнула коня по боку и, указав на боковую стену, приказала:
– Туда, Серебро!
Конь послушно присоединился к мексам, жавшимся среди статуй с дьявольскими глазами.
Ровным шагом Рейчел-Вейчел направилась к аналою, поигрывая черным хлыстом.
– Я просто перекину тебя через колено, - небрежно сообщила она, - и спущу шкуру с твоей слишком бойкой задницы.
– А я… я просто раздеру твою непривлекательную фигуру в еще более непривлекательные клочья, - отпарировала Роза, занося туфли с каблуками-шпильками.
Я глядел на происходящее с глубоким чувством, но довольно рассеянно. Мысленно перебирая свой запас испанских слов, я старательно составлял вступительные фразы революционной речи. Лишь бы она удалась, а остальное приложится.