Призрак былой любви
Шрифт:
— Нет, не сохну. И он не слащавый. Чрезмерно амбициозный. Напыщенный. Претенциозный, пожалуй.
Обычно Чарльзу нравилось подбирать прилагательные, характеризующие моего бывшего возлюбленного, но сегодня он не стал включаться в предложенную мной игру. Вместо этого спросил:
— Ты его любишь?
— Патрика? Не знаю. Мне казалось, что я любила Тоби. Никогда толком не понимала, что это значит — «любить».
— Это значит постоянно думать о человеке. Это значит, что ты нигде больше не хочешь быть, когда ты находишься рядом
Чарльза я знаю много лет и не помню, чтобы за все эти годы он встречался с женщиной больше нескольких недель, да и случалось такое нечасто. Его манерность, нежелание заводить близкие отношения с женщинами, даже наша дружба — все это наводило меня на мысль, что он, возможно, гомосексуалист, но по какой-то причине скрывает свою нетрадиционную сексуальную ориентацию.
— Чарльз, ты меня удивляешь, — сказала я, а сама снова подумала о Тильде и Даре. В голове зазвучал сердитый голос Кейтлин Канаван: «Она убила его».
— Ребекка, солнышко, я ведь сто лет тебя обожаю, — сказал Чарльз, и я, потрепав его по руке, полезла за кошельком, чтобы расплатиться за свой ужин.
Чарльз проводил меня до дома. Когда мы свернули за угол и оказались на моей улице, я увидела припаркованный под фонарем синий «рено». Патрик сидел на водительском сиденье, барабаня пальцами по рулю.
— Ладно, я пошел, — проявил тактичность Чарльз.
Мы попрощались, и я постучала по стеклу «рено». Патрик вслед за мной вошел в квартиру. Вид у него был изможденный: под глазами тени, под загаром на лице прорезались белые морщинки.
Он отказался от кофе, в кресло тоже не пожелал сесть.
— Я целый день за рулем, Ребекка. Ты оставила мне сообщение на автоответчике.
Я сделала глубокий вдох и начала рассказывать ему про звонок Кейтлин Канаван. Он перебил меня после первого предложения:
— О боже! Я надеялся, что она не узнает.
— Патрик… возможно, это ее отец… — Я резко замолчала, осознав скрытый смысл его слов. — Ты с ней знаком?
— Конечно. Эта мерзавка много лет пьет нашу кровь. — Он сердито передернул плечами, меряя шагами комнату, отчего она казалась слишком маленькой и тесной.
— Я думала… полагала, что вы давно утратили с ней всякую связь.
— Увы. Так что она сказала?
У меня пересохло во рту. Я пыталась придумать, как бы поделикатнее изложить суть обвинений Кейтлин.
— Ну же, Ребекка. Что она хотела?
— Она узнала про обнаруженные останки. Думает, что это ее отец.
Патрик тихо выругался. Посмотрел на меня.
— Но это еще не все, как я понимаю?
Тактичного способа не было.
— Она обвинила Тильду в том, что та убила его.
Беспокойное метание мгновенно прекратилось.
— Господи помилуй! — Патрик подошел к окну и, стоя ко мне спиной, уперся ладонями в подоконник.
— Вот зараза, — тихо
И меня опять насторожило, что его реакцией был гнев, а не изумление. Но я приблизилась к нему, своей ладонью накрыла его руку. Он повернулся ко мне и сказал:
— Пьяная, наверно, была. За нее говорил алкоголь. Слава богу, что к телефону подошла ты, а не Тильда.
— В следующий раз может подойти Тильда, — резонно заметила я.
Он посмотрел на меня.
— Да, конечно, она может позвонить еще раз.
— Патрик, ты хорошо знаешь Кейтлин Канаван?
Он мотнул головой.
— Да вообще не знаю. Просто веду ее финансовые дела, когда отец за границей.
— Финансовые дела?
— Мы помогаем ей немного. Кейтлин три раза была замужем, все три раза недолго. Она привыкла жить на широкую ногу, соответственно у нее куча долгов.
— Так вы посылаете ей деньги?
— Периодически, начиная с шестидесятых. — Увидев выражение моего лица, он прищурился. — В этом нет ничего дурного, уверяю тебя. Кейтлин — член нашей семьи. Правда, она истеричка и не заслуживает доверия. Что ни слово, то ложь. Переехав в Дублин, она попросила у Тильды заем на покупку дома. Тильда дала ей деньги — с концами, разумеется, — а Кейтлин, вернувшись через несколько лет, снова потребовала денег. Мой отец — Джош, — видя, что Тильда расстраивается из-за Кейтлин, взял на себя заботы, связанные с ее содержанием. Но отец часто бывает в разъездах, и в итоге он попросил меня улаживать финансовые вопросы. Господи, да я просто оплачиваю все ее расходы.
Меня его речь не убедила. Кейтлин Канаван была связана кровными узами с Тильдой Франклин по линии Эдварда де Пейвли — отца Тильды и деда Кейтлин. Не ахти какое родство, чтобы Тильда чувствовала себя обязанной оказывать ей материальную поддержку. Даже если Тильда заботилась о Кейтлин после смерти ее родителей, все равно финансовые обязательства, о которых говорил Патрик, были несоразмерно велики.
Мне пришлось отвернуться от Патрика, ибо я боялась, что мое лицо выдаст мои сомнения.
— Пожалуй, придется поговорить с Тильдой, — услышала я голос Патрика. — Но у меня сейчас на работе дел по горло, и с Джен нужно кое-что утрясти, даже не знаю, как выкроить время…
Я вспомнила Дженнифер Франклин, которую видела мельком: гладкие темные волосы, бархатная кожа цвета магнолии. Я подошла к Патрику, обняла его.
— Если хочешь, я сама скажу Тильде. Про найденные останки.
— Да, про остальное лучше не говорить. — Он тоже обнял меня, губами потерся о мою макушку. — В конце концов, Кейтлин далеко. Может, подумает и остынет.
Я сообразила, что не сообщила ему про то, что Кейтлин Канаван в Лондоне. Собралась было сказать, но передумала. «Возможно, Патрик прав, — решила я. — Может быть, Кейтлин была пьяна. Или она вообще сумасшедшая. Есть только один способ это выяснить. Я сама должна с ней встретиться».