Призрак чёрной башни
Шрифт:
И Алвес ненавидел его всё больше и больше, притом чувствуя слабое, но очевидное сходство, родство духа.
— А ты, случаем, не псих тоже? — всё же сорвалось с языка Алвеса.
— Такое не бывает случайностью, — туманно отозвался седовласый парень, релаксируя на любимом диване хозяина. По его собственным словам, он набирался сил перед ответственным заданием, вторым походом в башню, потому как отвлекать внимание людей не так-то просто.
— Не в моём состоянии.
— А что с тобой не так?
— Давно уже всё так. Но чувство утраты осталось.
— Чего?
Вайзли
— Брат говорит, ты ещё тогда был не в себе, Тики, и подставился. А после никогда не желал принимать правду. Брат говорил жуткие вещи об этом. Очень жуткие.
— У вас секта? — меланхолично поинтересовался Алвес, открывая холодильник и убеждаясь, что чудес не бывает. Почему он всегда забывает купить еду? Придётся тащиться куда-нибудь. А потом…. Он опять забудет купить пищу домой!
С досадой захлопнув дверь пустого холодильника, Алвес захватил лишь кубики льда из морозилки, желая пить что угодно, но очень холодное. Даже припомнил, как одна из его «попыток» пыталась научить искусству распития ледяного чая и постичь дзен, наверное.
Алвес всё ещё не понимал прикола, но сегодня оказался готов к обучению.
— У нас семья, и я уже говорил.
— И со мной случилась беда. А причём здесь твоя слабость?
— Со всеми нами случилась беда. Наш старший, первый брат проиграл.
С каждым новым объяснением Вайзли Алвес понимал всё меньше, меньше и меньше. А потому бросил пару кубиков в высокий стакан с обыкновенной водой, подумав, добавил сахара и отправился постигать искусство жизни без алкоголя.
Горькой жизни.
И он так и не купил сигарет!
К счастью, хоть о чём-то Вайзли вопросов не задавал, отчего складывалось страшное впечатление, будто хитрец, с которого всё и началось, точно знает ответ. Но, тем не менее, вслух он не спрашивал, зачем именно Алвес так стремился вернуться в башню. Но настоял на вечернем отправлении, справедливо замечая, что днём справиться с людьми ему сложнее, их больше.
Алвес не вполне верил в правдивость этого заявления, так как вечером ведь больше свободного народу. Или вечером люди предпочитают отсиживаться в других местах?
Особо забивать голову он не стал.
К его удивлению, уже через несколько часов все ушибы и раны почти перестали беспокоить.
Ко времени остановки перед знакомой кованой дверью, ведущей на территорию башни, его вообще ничего не беспокоило. Лишь оставалось смутное ощущение, что сегодня всё должно пройти как надо. Даже если Алвес понятия не имел, как это – как надо!
Не имея ни малейшего представления, где именно находился юноша (отчего-то после пробуждения в парке в Алвесе появилась уверенность, что тот жив и даже дышал), избирать направление оказалось сложновато. Затянувшие небо тучи раньше, чем вчера, уничтожили остатки небесного света, и теперь португалец изначально неплохо разглядывал объекты во тьме, не вынимая телефона из кармана. И, не задаваясь лишними вопросами, направился вниз.
Юноша находился ниже – единственная оставшаяся в памяти координата.
Притом из опасения быть обнаруженным маской Алвес старался двигаться очень тихо, осторожно
Или же маска и была хозяином тела? Подозрительная левая рука и отсутствие таковой у юноши наводили на мысли, вряд ли годящиеся здравомыслящему человеку. Но Алвес уже и не претендовал на это звание.
Всё, что он хотел, – найти юношу и…
И вытащить отсюда! — конец плана пришёл лишь через час блуждания, стоило обнаружить юношу во всё той же позе, такого же бледного, но определённо живого. Теперь первым делом Алвес осторожно приблизил ладонь к груди, улавливая слабое сердцебиение и тихое дыхание.
Медленно, стараясь не касаться его, стащил простынь, обнаруживая, что тот одет лишь в поразительно сохранившиеся штаны, а торс перемотан бинтами. Наверно, из той же серий, что используются для мумификации. Потому как мужчина готов был поклясться – бинтам немало лет, но выглядели они очень и очень неплохо.
Осторожно просунув руку под шею и колени, он приподнял удивительно лёгкого мальчишку и шагнул в коридор, осознавая, наконец, главный минус грандиозного плана: Алвес понятия не имел, куда теперь идти, чтобы выбраться наружу. Особенно учитывая тот факт, что как минимум один раз он спускался через дыру в потолке и не был уверен, что там можно подняться обратно. Даже если он сумеет обнаружить дыру.
Он был обречён на новую встречу с недружелюбной маской и погружение в бессознательность. Только на сей раз ему показалось под самый конец, будто он услышал что-то ещё!
Очередное пробуждение на чём-то холодном, жёстком и хотя бы не сырым всё ещё не вошло в привычку. Алвес чувствовал себя возмущённым, оскорблённым и очень злым ровно до того момента, как приподнялся на четвереньки, поднял голову и понял, что не в парке.
И перед ним кто-то беловолосый, но никак не Вайзли.
Вайзли не заходил сам в башню.
И не настолько бледный он.
И не может иметь такого выражения лица.
И блеклого шрама в пол лица тоже не наблюдалось раньше.
И не носит экстравагантных белоснежных плащей с пушистыми воротниками. Не имел этой странной левой, белой руки и маски, повисшей у горла.
В общем, это был не Вайзли.
Сочетание тела, маски и руки — вот что разглядывало Алвеса, настороженно, в защитном жесте отведя когтистую руку. А ведь в прошлый раз Алвес никаких когтей не видел! Тем более таких, что длиннее пальцев! Сложно было бы не заметить, так что за…
Алвес шумно сглотнул, чувствуя страх и что-то большее. Тонкую нить, тянущуюся от юноши перед ним вглубь его души. В глубину воспоминаний, что не существовали. Даже свои чувства к стоящему перед ним субъекту Алвес никогда не сумел бы определить самостоятельно – слишком многое смешалось. И восторг вроде, оттого что пол дела сделал. И радость от самой встречи. Облегчение за всю историю с башней, что больше не будет давить. Страх, потому что он естественен. Удовольствие — оттого что именно он разбудил юношу из сказок. Беспокойство за себя и за него. Нетерпение в ожидании того, что может случиться дальше.