Призрак кургана
Шрифт:
Без десяти три. Темно, только кое-где вдоль берега мерцают огоньки. Рассвет начнется не раньше чем через час. И ни единой души. Никто не видел, как она внесла свою большую диджеевскую сумку в кемпер, закрыла за собой дверь и задернула шторы.
Украденные бумажники лежали на самом дне. Пять штук. Она очень хотела спать, но все же не удержалась и пересчитала добычу.
В основном кредитные карточки, но и наличных порядочно. Три тысячных бумажки и несколько по пятьсот.
С утра пораньше надо поискать в бумажниках записки с пин-кодами и, если найдутся, быстро смотаться
А сейчас – спать.
И в четверть четвертого она уже спала. Глубоким, крепким сном без сновидений и угрызений совести.
Лиза здесь ни при чем. Бумажники сперла Леди Саммертайм. И деньги нужны вовсе не Лизе. Деньги нужны Силасу.
Герлоф
Праздники закончились, и многие на острове вздохнули с облегчением – прежде всего владельцы кемпингов и ресторанчиков. И охранники, конечно.
И Герлоф успокоился. Стенвик как стоял, так и стоит.
Его молодая родственница, Тильда Лавидссон, тоже была довольна, может, даже больше остальных. Она работала в полицейском управлении в Кальмаре, но жила с мужем и ребенком на Эланде, у маяка, и, похоже, рассматривала остров как свой участок.
– Значит, с точки зрения полиции, все было хорошо?
– Не хуже, чем обычно. Без крупных эксцессов.
Герлофу понравилось это слово – эксцессы. Куда изящнее, чем, скажем, мордобой или поножовщина.
– И как же вам удалось обойтись без эксцессов? – с удовольствием повторил он.
– На мосту проверяли машины и изымали излишки алкоголя. Ящиками везут.
– И все? Ну, знаешь… кому позарез выпить, тот найдет. Если только захочет.
– Это правда… но мы не пропускали, кто уже перебрал. И, во всяком случае, крупных потасовок не было.
– Прошло спокойно?
– Совсем спокойно никогда не бывает. Кого-то избили, мелкие кражи, пару лодочных моторов сперли, пять или шесть пьяных за рулем… но да, ты прав. Спокойнее, чем обычно.
– Приятно слышать.
– И одно исчезновение, – вздохнула Тильда. – Охранник в «Эландике». Они уверены, что парень уехал на континент.
– Исчез? Как это – исчез?
– Мы его ищем, – добавила она и замолчала.
Герлоф знал, что больше она ничего не скажет. Ему иногда удавалось разговорить Тильду насчет ее работы, но до определенного предела.
– Скорее всего, Кент Клосс ему надоел, – решил Герлоф. – Ты же тоже скоро уедешь?
– С шестнадцатого июля я в отпуске.
– Желаю хорошо отдохнуть.
– И тебе того же.
Уместное пожелание. Знает, что говорит, – с подростками никогда не бывает спокойно. Тем более что Герлоф с ними один, и помочь некому. Еще пять дней до возвращения Юлии из Гётеборга.
Аудионом Ульрик вернулся в Стенвик сразу после праздников – последний раз подрегулировать новые уши Герлофа.
Остался доволен.
– Главное, не забывайте снимать аппарат, когда спите. И выключайте на ночь, экономьте аккумуляторы.
Он поскреб пальцем коробочку из-под аппарата и осмотрелся. Голубое небо, зеленые деревья.
– Вот
Ульрик говорил очень тихо, себе под нос, но Герлофу показалось, что он кричит ему прямо в уши. Ясно и громко. Лаже слишком. Он много чего еще слышал: рев бензопилы где-то в одном из садов, тарахтение мопеда на береговой дороге и где-то в небе жужжание спортивного самолета, который он, как ни вглядывался, так и не обнаружил.
Мир внезапно приблизился. Будто кто-то годами исподтишка убавлял громкость, но потом это ему надоело, и этот кто-то одним поворотом повернул регулятор на полную мощность.
– Все слышу. – Герлоф, удивленно моргая, уставился на веселого аудионома. – Это нормально?
– А ваш собственный голос? – спросил вместо ответа Ульрик. – Не отдается в голове? Никакого эха?
– Немного есть.
Аудионом опять сел за компьютер, и через несколько секунд эхо заметно уменьшилось.
– Я установил четыре программы. Вы можете сами выбрать любую, в зависимости от ситуации. Скажем, хотите слушать пение птиц – одна программа. Разговариваете с кем-то – другая. Радио слушаете – третья. И наконец, если хотите прислушаться к далеким звукам.
– То есть если соберусь подслушать кого-то?
Ульрик улыбнулся:
– Вот именно. Соберетесь подслушивать – сразу включайте программу «сплетни».
Аудионом ушел, а Герлоф остался в саду. Вслушивался в давно забытые звуки и удивлялся могуществу техники. Он вернулся в потерянный мир.
Пронзительный вопль. Он чуть не подпрыгнул от неожиданности – но тут же вспомнил: любовный клич фазана. Гуляет где-то в лугах и зовет самочку.
Какие-то голоса… он повертел головой, пытаясь понять откуда. Ничего не видно – сосны и дубы за спиной. Значит, говорят где-то в лесу, может быть, за лесом, на берегу. Казалось, что совсем рядом, но это особенность острова: плоский ландшафт, ничто не мешает распространению звука, и иногда можно услышать голоса за несколько сот метров, если встать с подветренной стороны.
Он повертел регулятор на слуховом аппарате и немного устыдился.
Программа «сплетни». Режим подслушивания.
Удивительно, но и в самом деле он слышал теперь намного лучше. Слов на таком расстоянии различить он не мог, но ясно слышал два голоса: мужской и женский. Мужчина говорил спокойно, как бы объяснял что-то, а женщина отвечала быстро и возбужденно, но вполне дружелюбно. Близкие друзья. А может, влюбленные.
Он покрутил регулятор, но лучше не стало. А может, они и говорят не по-шведски? На каком-то другом языке?
Тоже может быть. Как Герлоф ни пробовал, слов не слышал.
Звякнул колокольчик у калитки, и Герлоф быстро подкрутил регулятор: его чуть не оглушили радостные вопли вернувшихся с пляжа внуков.
Юнас
Мате огляделся – проверил, не слушает ли кто из взрослых, наклонился к Юнасу и веско сказал:
– Ты в Кальмар не поедешь. Ясно?
Юнас сидел напротив, на кожаном диване дяди Кента. Хорошо бы возмутиться, но он не мог выдавить ни слова.