Призрак оперы

Леру Гастон

– Вот что я думаю: я думаю, что бы я подумал, если бы, как в прошлый раз, мы провели вечер вместе и ты отвез меня домой и если, когда мы намеревались расстаться, я увидел бы, что из моего кармана исчезли двадцать тысяч франков-, как в прошлый раз.

– И что же ты бы подумал? – спросил Мушармен, лицо которого покраснело.

– Я, возможно, подумал бы, что поскольку ты был со мной каждую секунду и поскольку, согласно твоему желанию, ты был единственным, кто находился возле меня, как в прошлый раз, – я, возможно, подумал бы, что, если двадцати тысяч франков нет

в моем кармане, есть вероятность, что они находятся в твоем кармане!

Мушармен пришел в бешенство от такого предположения.

– О, мне нужна английская булавка! – закричал он.

– Что ты хочешь делать с английской булавкой?

– Прикрепить! Английскую булавку! Английскую булавку!

– Ты хочешь прикрепить меня английской булавкой?

– Да, прикрепить к тебе двадцать тысяч франков. Затем здесь ли, по пути к дому или дома ты почувствуешь руку, которая попытается взять деньги из твоего кармана, – и ты увидишь, моя ли это рука! О, ты подозреваешь теперь меня! Булавку!

И в этот момент Мушармен открыл дверь кабинета и закричал в коридор:

– Английскую булавку! Кто может дать мне английскую булавку?

Мы уже знаем, как он принял Реми, у которого не было английской булавки, и что рассыльный дал эту столь необходимую ему вещь.

А вот что случилось дальше.

Закрыв дверь, Мушармен встал на колени позади Ришара.

– Надеюсь, что двадцать тысяч франков все еще здесь, – проговорил он.

– Я тоже, – сказал Ришар.

– Это настоящие банкноты? – Мушармен был полон решимости не позволить на этот раз провести себя.

– Посмотри сам. Я не хочу прикасаться к ним. Мушармен взял из кармана Ришара конверт и дрожащими руками вытащил из него деньги. На этот раз, чтобы чаще проверять наличие банкнотов, он не запечатал конверт и даже не заклеил его. Увидев, что все банкноты на месте и подлинные, Мушармен успокоился, положил конверт в карман фрака Ришара и осторожно прикрепил булавкой. Затем сел сзади и не спускал глаз с Ришара, пока тот неподвижно сидел за столом.

– Потерпи, Ришар, нам осталось ждать всего несколько минут. Часы скоро пробьют полночь, в прошлый раз мы ушли именно в это время.

– Терпения у меня достаточно. Время шло медленно и тягостно. Ришар пытался даже шутить.

– Я, возможно, закончу тем, что поверю в могущество призрака, – сказал он. – Ты не чувствуешь, как что-то тревожное, беспокойное и пугающее появилось в атмосфере этой комнаты?

– Да, чувствую, – признался Мушармен, который действительно начал ощущать это.

– Призрак! – сказал Ришар шепотом, как будто боялся быть услышанным невидимыми ушами. – Предположим, это действительно он трижды постучал об этот стол, как мы ясно слышали, и он положил этот волшебный конверт, и говорил в ложе, и убил Жозефа Бюке, и разбил люстру – и ограбил нас! Потому что, в конце концов, здесь никого нет, кроме тебя и меня, и, если деньги исчезнут и ни один из нас не имеет ничего общего с этим, мы должны будем поверить в призрак, в привидение..

Как раз в это время стали бить часы на камине.

Оба директора вздрогнули. Беспокойство охватило

их, но они не понимали его причины. Пот струился по их лбам. И двенадцатый удар странно отозвался в их ooao.

Eогда бой часов смолк, они вздохнули и встали.

– Думаю, теперь мы можем идти, – сказал Мушармен.

– Я тоже так думаю, – согласился Ришар.

– Прежде чем мы пойдем, позволь мне заглянуть в твой карман?

– Конечно! Ты должен сделать это! – сказал Ришар. – Ну как? – спросил он Мушармена, производящего инспекцию.

– Я чувствую булавку.

– Естественно. Я уверен, что заметил бы, если кто-то попытался обворовать нас.

Но Мушармен, чьи руки все еще были в кармане, вдруг закричал:

– Я чувствую булавку, но не деньги.

– Не шути, Мушармен. Сейчас не время для этого.

– Посмотри сам!

Ришар быстро снял фрак. Теперь они оба схватились за карман. Он был пуст. И самое странное состояло в том, что английская булавка была прикреплена в том же самом месте.

Оба директора побледнели. Они имели дело с чем-то сверхъестественным, в этом больше не было никакого сомнения.

– Призрак… – пробормотал Мушармен. Но Ришар внезапно бросился на него.

– Ты единственный, кто прикасался к карману. Отдай сейчас же двадцать тысяч франков! Отдай их мне!

– Клянусь своей душой, у меня нет их, – пробормотал Мушармен, слабея и находясь очевидно на грани обморока.

Раздался стук в дверь. Мушармен пошел открывать, шагая почти как автомат, и обменялся несколькими словами с Мерсье, явно не узнавая его и едва понимая, что тот говорит. Затем бессознательным движением он вручил полностью сбитому с толку Мерсье английскую булавку, которая ему больше была не нужна.

Глава 19. Полицейский, виконт и перс

Когда полицейский комиссар Мифруа вошел в кабинет директоров Оперы, он немедленно справился о певице.

– Кристины Доэ нет здесь?

Его окружала толпа, как я уже сказал ранее.

– Кристины Доэ? Нет, – ответил Ришар. – А что? Что же касается Мушармена, то у него не было сил говорить. Он был в худшем состоянии, чем Ришар, потому что Ришар мог еще подозревать Мушармена, но Мушармен стоял перед лицом великого таинства, того, которое заставляет человеческий род дрожать со дня сотворения мира, – неизвестность.

– Почему вы спрашиваете, здесь ли Кристина Доэ? – продолжал Ришар при впечатляющем молчании, которое сохраняли все присутствующие.

– Потому что ее надо найти, – важно ответил Мифруа.

– Что вы имеете в виду? Разве она исчезла?

– Да. В середине представления.

– В середине представления? Это невероятно! , – Да, но это так. И что в равной степени невероятно, так это то, что вы впервые услышали об этом от меня.

– Да, – согласился Ришар. Он взялся руками за голову и проворчал: – Еще одна проблема! Вполне достаточно, чтобы заставить меня уйти в отставку. – Он выдернул несколько волосков из усов, не сознавая этого. – Так она исчезла в середине представления? – спросил он как бы во сне.