Призрак Перл-Харбора. Тайная война
Шрифт:
— Саныч, сюда!
Дервиш и Дмитрий присоединились к нему.
— Уходите проходными дворами на Купеческую. Я прикрою, — шепотом торопил их Владимир.
— Зря не рискуй, — предупредил его Дервиш и рывком пересек Китайскую. Дмитрий от него не отставал.
Не успели они скрыться под аркой проходного двора, как за спинами запоздало прозвучал один выстрел, следом — другой. Владимир открыл ответный огонь. Ему ответил залп, и перестрелка, то затихая, то возобновляясь, покатилась в сторону Диагональной. Владимир уводил погоню в сторону. Вскоре
Дервиш остановился и, переведя дыхание, сказал:
— Надо что-то делать, в таком гардеробчике далеко не уйти.
— Да, до первого полицейского, — согласился Дмитрий.
— Двигаем к «Новому свету», тут рядом, а там перехватим такси! — поторопил Дервиш и быстрым шагом направился к ресторану.
На пути к ресторану им попалась пролетка. Они доехали до магазина «Каплан», а оставшиеся до дома Свидерских метры прошли пешком. Там все дышало миром и покоем. Но это кажущееся спокойствие в любую секунду могло взорваться трелью полицейских свистков и грохотом выстрелов. Дервиш предусмотрительно осмотрелся и решил зайти к дому со двора — среди хозяйских построек легче было затеряться. Дмитрий пошел за ним.
— Погоди, я тут каждый закоулок знаю, — придержал его Дервиш и, достав из кармана пистолет, короткими перебежками пробрался к черному входу.
Дмитрий страховал его и прислушивался к тому, что происходило у дома Свидерских. Его слух ничего подозрительного не уловил. Дервиш был уже у двери. В свете луны на стене появился и исчез его силуэт, потом раздался скрип дверных петель, и опять наступила тишина. Дмитрий не стал таиться и смело вошел в подъезд. В нем царила кромешная темнота. Сверху доносились неясные голоса. Он поднялся на площадку второго этажа. Там его встретил Свидерский.
— Заходи, Дима. Все нормально, — пробасил он.
Они прошли в кабинет. Там уже находился Дервиш; его сотрясал сильнейший озноб. Гордеев чувствовал себя ничуть не лучше. От холода зуб на зуб не попадал. Свидерский, озабоченно покачав головой, спустился в столовую и возвратился с бутылкой водки и ломтем копченого сала. Сноровисто орудуя скальпелем, он кромсал его на куски и приговаривал:
— Сейчас я вас подлечу. С таким компрессом все как рукой снимет.
Дервиш достал из шкафа три колбы, открыл бутылку и разлил водку. Свидерский пододвинул к ним тарелку и, хитровато прищурившись, сказал:
— Думаю, коммунисты на меня не обидятся, но сегодня с вами был сам Господь Бог.
— Не знаю, как там с божьим промыслом, но то, что мы с Димой родились в рубашках, — факт! — согласился Дервиш и одним махом выпил.
Дмитрий присоединился к ним. За первой мензуркой последовали вторая, третья. И скоро градус расслабляющей волной ударил Дмитрию в голову. Кабинет поплыл перед глазами, приятная истома разлилась по телу, и то, что произошло с ними в «Погребке», уже казалось не более чем эпизодом из рискованной жизни разведчика. Вскоре веки отяжелели, и он уснул в кабинете.
Разбудил его требовательный стук. Рука скользнула к пистолету и легла на рукоять. Тревога
Причесав на ходу растрепавшиеся волосы, Дмитрий спустился вниз. Жизнь в доме Свидерских шла своим заведенным чередом.
Доктор принимал больного в процедурной, а из кухни доносился звон посуды — там хлопотала Анна. Смутившись, помятый вид не располагал к разговору, Дмитрий торопливо поздоровался и проскользнул в ванную, там долго простоял под душем. Упругие струи воды хлестали по мускулистому телу, и вместе с водой к нему возвращалась свежесть.
Бодрый, гладковыбритый он возвратился в гостиную. В ней, помимо хозяев, находились Дервиш и незнакомый ему молодой человек. Дмитрий бросил быстрый взгляд на резидента. На его усталом, но не подавленном лице, прочитал ответ — вчерашний день обошелся без потерь — и перевел взгляд на незнакомца. Несмотря на сильный загар, высокий рост и черты лица выдавали в нем русского. Мужественное лицо, прямой с небольшой горбинкой нос, темные, слегка вьющиеся волосы и выразительные глаза василькового цвета говорили о том, что в его жилах смешалась кровь горца Кавказа и жителя средней полосы России.
— Павел Ольшевский, — представил спутника Дервиш и с теплотой добавил: — Моя правая рука.
— Я вроде тоже правая, — добродушно пробасил Свидерский.
— Правая, правая… Когда надо что-нибудь отрезать.
— Так сколько же их у вас, милейший?
— По правде говоря, не считал, — и Дервиш рассмеялся.
— Александр Александрович, да ты у нас настоящий Шива! — воскликнул Свидерский.
— Шива, Шива. Ты кормить нас собираешься? Подавай свои разносолы, о них пол-Харбина наслышано, — перешел в атаку Дервиш.
— Так уж и пол-Харбина?
— Не прибедняйся. Посмотри, каких я тебе орлов привел!
Дмитрий и Павел замялись под придирчивым взглядом хозяина.
— Ничего не скажешь — хороши. Как таким откажешь, — согласился Свидерский и широким жестом пригласил к столу.
Гости и хозяева, перебрасываясь шутками, заняли места. Дмитрий воспользовался моментом и спросил:
— Александр Александрович, как Володя?
— С ним все в порядке, — ответил он.
— А второй парень?
— Жив-здоров! Руки у них коротки взять Захара.
— Честно говоря, если бы не они…
— Они, Дима, профессионалы и люди долга. Ради товарища и дела, если надо, то и своих жизней не пожалеют.
— Степаныч так и поступил, — напомнил Ольшевский о трагедии радиста Федорова.
Дервиш помрачнел и глухо произнес:
— На войне, как на войне.
— На фронте, там все понятно, — кто твой друг, а кто твой враг, а здесь… — Гордеев развел руками.