Призрак страсти

Эрскин Барбара

Яростный порыв ветра прорвался сквозь ставни и задул одну из свечей, воск забрызгал стол. Уильям тихо выругался, а паж бросился к камину за головней, чтобы зажечь свечу.

– Здесь много рабочих рук, и это хороший плацдарм, если кто-то захочет продвинуться в Элфейл. – Он посмотрел на Матильду и снова поднял бровь. – Ну, скажите же свое мнение. Как вы находите такой план?

– Неплохая мысль, – улыбнулась она. – Не стану отрицать: мне действительно будет спокойнее за каменными стенами, если мы должны остаться в Хее.

Он кивнул.

– Мы на некоторое

время вернемся в Брекнок. А когда я весной поеду к королю, вы будете присматривать за строительством. У вас появится занятие, пока подойдет время родить. – Он рассмеялся и подлил себе вина.

Дочь Ричарда Матильда появилась на свет в Хее. Она родилась прохладной, кристально чистой ночью в середине лета, когда небо было сплошь усыпано звездами, напоминавшими снежинки. Джинн приняла светловолосую крошку и разложила дары у камина. Ребенок был очень маленьким, совсем как семимесячный, не такой, как крепкие, крупные сыновья Матильды, и Уильям посчитал ее своей, без тени сомнения. Он торопливо перекрестился, увидев, как Джинн шепчет над колыбелью магические слова, хранящие от злых сил, и поспешил к своим лошадям и соколам. Оставшись с Джинн, Матильда взяла ребенка и стала рассматривать изящные безупречные черты. Она ожидала, что будет испытывать особое чувство к этому плоду любви. Но она не почувствовала ничего.

– Вам плохо? – Женщина-лоточница трясла Джо за плечо.

Джо вцепилась в руль так, что побелели пальцы. Тихо урчал мотор, в ветровое стекло ей в лицо светило солнце. Она опустила на мгновение голову на руль. Ее мутило и знобило.

– Вам нехорошо? – повторила женщина. – Вы здесь сидите уже неизвестно сколько. Я пыталась вас растормошить, но вы меня не слышали.

– Извините. – Джо с трудом подняла голову. – Думаю, я, должно быть, уснула.

Женщина смотрела на нее с сомнением.

– Вы уставились на замок и не шевелились, как будто были в трансе.

Джо глубоко вздохнула и заставила себя рассмеяться.

– Возможно, что так и было. Извините, моя машина вам мешает. Не могли бы вы помочь мне выбраться отсюда?

– А вы уверены, что чувствуете себя нормально? – Женщина выпрямилась и отступила от машины с сомнением на лице. Ее не очень убедили слова Джо.

– Да-да, со мной все хорошо, – твердо произнесла Джо.

Дороти Франклин неожиданно сообразила, что в этот четверг она приезжала в Лондон третий раз за месяц. Она очень устала.

Ник заказал для них в кабинет кофе и бутерброды.

– Извини, мама, но я, как видишь, с головой в работе… Когда ты в следующий раз приедешь, обещаю угостить тебя шикарным обедом. – Он тепло улыбнулся ей. – А теперь расскажи, в чем дело. У тебя по телефону был такой встревоженный голос. – Он озабоченно смотрел на нее и заметил, что она осунулась, похудела, и выглядела постаревшей.

Она села на низкий диван у стены под цветными изображениями рекламных проектов фирмы.

– Я хочу поговорить с тобой о Сэме, – без всякого вступления начала она.

Ник плотно прикрыл дверь и прислонился

к ней.

– А что такое с Сэмом?

– Как ты его находишь?

– Он здоров, как всегда. Ты же знаешь, он в жизни ничем не болел.

– Я имею в виду не физическое здоровье. – Волнуясь, она теребила застежку сумочки.

– Тогда что именно ты имеешь в виду? – удивился Ник. Он сел рядом с матерью и взял ее за руку. – О чем все же речь?

Она вздохнула.

– На днях мы с ним долго беседовали о Джо, и он говорил непонятные вещи. Они не идут у меня из головы.

Ник едва заметно стиснул зубы.

– Джо ведет себя странно.

Дороти сжала его руку и подняла на него глаза.

– Ник, ты, конечно, знаешь, что Сэму очень нравится Джо.

– Конечно, знаю. Они знакомы много лет. – Ник взял себе бутерброд с копченым лососем.

– Мне кажется, дело здесь серьезнее, – осторожно заметила Дороти, хмуря брови.

– Но ты же не хочешь сказать, что он в нее влюблен?

Дороти уловила мгновенно промелькнувшее в глазах Ника раздражение.

– Нет, – поторопилась ответить она. – Но, мне кажется, он чересчур увлекся этой историей с ее прошлой жизнью. Он рассказывал мне об этом невероятно странные вещи. Думаю, вам с Джо нужно постараться, чтобы он больше с ней не говорил на эту тему. А лучше всего, если бы ты убедил его уехать в Шотландию и выбросить все из головы. Пусть он будет от нее подальше.

Ник подозрительно посмотрел на мать.

– Я вижу, ты по-настоящему встревожилась, – поразмыслив, заговорил он. – Не в твоих правилах вмешиваться. Так все-таки, на что ты намекаешь?

– Я не намекаю, я уже все сказала, – резко ответила она. – А теперь я хочу знать: вы помирились с Джо?

– Нет.

– Ах, Ник! – В тоне ее чувствовалось сожаление. – Тогда это, возможно, не важно. – Она взяла бутерброд и откусила крошечный кусочек. – Я очень люблю тебя и Сэма, и Джо я полюбила. И мне не хочется, чтобы кто-то из вас пострадал.

Ник встал, прошел к окну, и, глядя в него, сказал:

– Никто не пострадает.

– Хотелось бы в это верить, – тихо проговорила Дороти, глядя на младшего сына с безмерной грустью. Если бы она могла прямо рассказать Нику о своих страхах. Но, зная характер сына, сделать это Дороти не решалась. Она отложила бутерброд и взяла чашку с кофе. – Пообещай мне кое-что, – осторожно попросила она. – Если Сэм предложит загипнотизировать тебя, как Джо, я хочу, чтобы ты отказался.

– Почему?

– У меня есть достаточно серьезное основание для такой просьбы. Ты никогда не должен позволять Сэму гипнотизировать тебя.

– Предупреждение запоздало. Он уже меня гипнотизировал, – криво усмехнулся Ник. – Жест доброй воли, так сказать, и вреда от этого не было.

Дороти замерла, охваченная тревогой. Стараясь скрыть свои чувства, она взяла чашку и подошла к Нику.

– И когда это было? – шепотом спросила она.

– Позавчера, если говорить точно. – Он взял чашку из ее рук. – Но в чем все-таки дело? Почему ты так разволновалась? Что в этом такого страшного?