Призрак улицы Руаяль

Паро Жан-Франсуа

— А что скажет на это Мари Шафуро? — неожиданно задал вопрос Сартин. — Господин комиссар, вы позаботились проверить ее алиби?

— Разумеется, сударь, но только на тот час, когда, предположительно, было совершено убийство, не касаясь остального времени того вечера. Мари Шафуро, что вы можете на это сказать?

— Надо было защитить малютку! — всхлипнула кухарка. — Да, защитить малютку!

Пришлось потрясти ее, ибо она беспрерывно повторяла одну и ту же фразу. Наконец она умолкла, но продолжала всхлипывать, и Николя понял, что сейчас от нее ничего не добьешься. Как заставить ее разозлиться, пойти в наступление и совершить ошибку? Хорошо бы, оглушив противника

доводами, привести его в смятение и окончательно подавить его. Что ж, дабы выиграть партию, ему придется поставить на карту все свои козыри. Он вернулся на прежнее, освещенное место, куда из узких окошек на него падали лучи заходящего солнца.

— Господа, — произнес он, — вы велели мне довести расследование до конца. Сейчас я расскажу вам одну историю, настоящую семейную трагедию, разыгравшуюся в стенах купеческого дома. В охваченной войной стране, где вытеснившие нас англичане преследовали побежденных французов и их индейских союзников, несчастье соединило двух детей, насильственно оторванных от своих семей. Утратив родных и близких, они всю свою любовь перенесли друг на друга. Кто первый бросит в них камень? И вот, после тяжелого перехода по морю, когда разразилась эпидемия, нанесшая огромный ущерб флоту Его Величества, они высадились на чужой для них берег и явились к родственникам девушки, которые, без сомнения, давно привыкли к мысли, что старший брат и его семья погибли при разгроме Новой Франции. Холодный прием, лицемерие, непонимание и презрение по отношению к «дикарю», словом, родственники невольно способствуют сближению молодых людей. В результате: ожидание ребенка, стремление сбежать из враждебно настроенной к ним семьи, пожениться, и, наконец, ознакомиться с содержимым пресловутого талисмана, который Наганда носит на шее, и узнать тайну, касающуюся дальнейшей судьбы Элоди. Обо всем этом они разговаривают совершенно открыто, не подозревая, что невинное дитя слушает их и шпионит за ними, передавая и продавая их слова, поступки и чаяния.

— Но кто знал о положения Элоди? — спросил Сартин.

— Сейчас я до этого доберусь. Прежде всего, Шарль Гален, отец. Рассказал ли он об этом своей супруге? Не знаю. Камилла и Шарлотта, разумеется. Ну, и, конечно же, кухарка. Таким образом, тайна известна многим. Вокруг Элоди увиваются молодые люди — Дорсак и сын Шарля Галена. Следуя избранной ею тактике, девушка кокетничает с ними. Тетки, усиленно выказывающие ей свою любовь, намеренно вводят ее в заблуждение. Что она говорила о них, Наганда?

— Они ей казались странными, однако она считала, что только они относятся к ней приветливо.

— Итак, Элоди доверяла им. После тяжелой беременности, которую все время приходилось скрывать, наступило время родов. Кто помогал ей при родах? Мьетта? Увы, она не может нам ответить. Сестры ее дяди? Я адресую вопрос им.

— Мы слышали об этом краем уха, — ответила Камилла, изобразив на лице задумчивую гримасу, — но все прошло без нас, нас никто ни о чем не предупредил.

— Моя сестра, как всегда, права, — добавила Шарлотта.

Николя решил спровоцировать сестер.

— Значит, — продолжил он, — ни Элоди, ни Мьетта ничего вам не сказали. Из этого следует, что событие окружили глубочайшей тайной, и вы не знаете, ни как оно произошло, ни кто в результате появился на свет, равно как и не знаете, что родившуюся несколько дней назад девочку Мьетта отвезла в Сюрен и отдала кормилице. Ребенок чувствует себя хорошо, и теперь, когда его мать скончалась без завещания, нет сомнений, что суд признает ее наследницей состояния вашего брата Клода.

Оба магистрата

не сумели скрыть своего удивления речью Николя. Внезапно со своего места с воплем вскочила Шарлотта.

— Это ложь! Ложь! Все, что вы тут сказали, ложь. Это был бастард, не рассказывайте нам сказки!

— Кого вы называете бастардом? Девочку, родившуюся вне брака?

— Нет, нет! — завопила Шарлотта, — мальчика, мальчика! Это обман, она не может быть наследницей! Она не дочь Элоди. Наша племянница произвела на свет сына. Я его видела собственными глазами.

— Вы его видели? Мы очень рады этому, более того, мы склонны услышать от вас подробный рассказ. При каких обстоятельствах вы его видели? Когда его отдали кормилице?

— Если говорить честно, его отдали в приют для брошенных младенцев.

— После всего, что я рассказал о Наганде и Элоди, вы считаете, что вам поверят, если вы станете утверждать, что Элоди решила бросить своего ребенка?

— Элоди так захотела, — произнесла Шарлотта. — К пеленке прикрепили ленточку с половинкой медальона, и записку, где указали, что «ребенка рассчитывают забрать в скором времени».

— Сколько подробностей! Да еще каких! Не слишком ли много для особы, не присутствовавшей на месте событий? Где находится ваш приют для подкинутых младенцев?

— Элоди держала его в секрете, о нем знала она одна, да еще Мьетта; она могла бы точно вам его указать.

— Жаль, ибо снова приходится признать, что служанка не в состоянии давать показания. Хотя на самом деле это очень удобно. Господа, Элоди рожает ребенка и подкидывает его. Очень правдоподобно!

Заметив, как в зал вошел Бурдо, держа под мышкой сверток, обернутый хрустящей бумагой, Николя снова встал напротив обеих сестер и продолжил:

— Тогда почему мы нашли у вас в комнате, а точнее, под кроватью, вот эти холщовые бинты, состояние которых позволяет утверждать, что ими перевязывали грудь Элоди, чтобы остановить молоко.

— Эти бинты мы сняли, когда помогали Элоди наряжаться на праздник.

— Согласен. Однако продолжим. Ребенок — мальчик, чтобы быть точным — является наследником и благородным сыном племени алгонкинов. И мы нашли его.

Зал затаил дыхание; все взоры устремились на Николя.

— Да, нашли. Его зарыли в подвале «У двух бобров», мертвым, убитым самым варварским способом: пуповину перерезали, но не перевязали. И кровь вытекла из тела…

Госпожа Гален залилась слезами.

— Полагаю, — произнес Николя, — любая мать, услышав о таком ужасе, не смогла бы сдержать слез. Господа, теперь я должен вынести обвинительное заключение.

И он отошел от скамей, где размещалось семейство Гален.

— Я обвиняю Шарлотту и Камиллу, одну или другую, или же обеих, в том, что они знали о беременности Элоди. Я обвиняю одну или же другую, или обеих вместе, в том, что они с помощью Мьетты и кухарки Мари Шафуро уничтожили живое доказательство любви Элоди и Наганды, уничтожили самым варварским способом, позволив крови вытечь из тела младенца, что, по словам опытных хирургов, безошибочно приводит к смерти. Чтобы от младенца не осталось и следа, его закопали в подвале, скрыв могилу под тюками со шкурами. Но, скажете вы, зачем убивать новорожденного? Затем, что это был мальчик, и сестры, или одна из них, зная о содержании завещания, опасались, что этот мальчик станет наследником большого состояния. Без сомнения, они убедили несчастную мать в том, что ребенок родился мертвым, или же умер от болезни. Поэтому, чтобы ввести всех в заблуждение, через несколько дней после родов они уговорили ее пойти на праздник.