Призрак улицы Руаяль
Шрифт:
— На чем основано ваше тяжкое обвинение? — задал вопрос Тестар дю Ли.
— На свидетельстве маленькой Женевьевы: она видела странную фигуру, спускавшуюся в подвал с лопатой в руках.
— Свидетельство ребенка!
— Да, но ребенка очень наблюдательного и очень точного в своих описаниях.
— А каким образом заставили Мьетту стать соучастницей преступления?
— Ее тоже шантажировали. Бедная беременная простушка побоялась остаться без места, испугалась, что ее выгонят на улицу. Мне кажется, вполне веский довод. Поэтому продолжим. За несколько дней до интересующей нас даты, то есть до 30 мая, сестры, или сестра, раздобывают плащ, точь-в-точь как у Наганды, для того, чтобы позднее обвинить индейца в смерти Элоди. Наступает время заняться
— К чему вы нас подводите, господин комиссар? — раздался голос Сартина. — Сейчас мы услышали настоящий роман!
— К празднику, сударь, к празднику. Чтобы детально разобраться в деле, не хватает еще нескольких актеров. Мьетту облачают в желтое шелковое платье, с корсажем и корсетом. Элоди надевает платье Мьетты. Камилла — или Шарлотта — завлекают бедняжку в амбар монастыря Зачатия. Там их видели свидетели: французские гвардейцы. В амбаре девушку задушили. В назначенный час Мьетта, отпущенная Мари Шафуро, приходит в условленное место, то есть в амбар, что, замечу, указывает на предумышленный сговор. Теперь представьте себе жуткую сцену. Мьетта раздевает труп, затем снимает с себя одежду Элоди, и надевает свое прежнее платье, а одна из сестер Гален одевает безжизненное тело. Женщины кладут в руку жертвы обсидиановую бусину и отправляются домой. В тот вечер свидетель видит сразу двух Наганд, и его сообщение, с одной стороны, сбивает следствие с толку, а с другой подтверждает подозрения. А потом случилось непредвиденное.
— Я опять обращаюсь к вам, господин комиссар, — раздался голос судьи по уголовным делам. — Из вашей записки я знаю, как провела день кухарка, и могу сказать…
— Совершенно верно. Выйдя вместе с Мьеттой, она вскоре рассталась с ней и вернулась домой, откуда побежала пить чай с кумушками, но тоже ненадолго.
— Допустим.
— Непредвиденным обстоятельством стала трагедия на площади Людовика XV. Монастырь Зачатия находится неподалеку от улицы Руаяль. Мьетта рассталась с одной из сестер, той, которая, узнав о случившимся, решила сама во всем убедиться. Она увидела безжизненные тела, сложенные внизу возле Мебельных складов, однако мысль воспользоваться печальным событием пришла к ней в голову не сразу, и она вернулась домой. К этому времени Наганда проснулся и, как считает кухарка, скорее всего, выбрался из дома. Идея свалить на него убийство, совершенное якобы из-за ревности, показалась уже менее удачной, чем прежде, ибо они не знают, ни куда он делся, ни что намеревается делать. И они изменяют план. Рано утром убийца и Мари Шафуро затемно выходят из дома и идут забрать труп Элоди. На их счастье, окрестности монастыря безлюдны. Они несут тело по улице Сент-Оноре до Мебельных складов. Вокруг никто ничему не удивляется, ибо в квартале царит паника и страх, и никому нет дела до двух женщин, несущих труп. Они кладут тело Элоди вместе с телами жертв, тех, которых позднее перенесут на кладбище Мадлен, куда Шарль и Жан Гален отправляются утром на поиски Элоди. Однако для вас, Камилла, или же для вас, Шарлотта, история еще не завершена. Надо избавиться от одежды Наганды, ибо подбросить ее к нему в мансарду уже не получится. Какой ужас! Что же делать? Выбросить — значит, поставить под угрозу весь замысел. Появляется Луи Дорсак; причину своего раннего появления в лавке он нам уже объяснил. Убийцы или убийца, знающий его тайну, этим пользуется и, прибегнув к шантажу, отправляет костюмы к старьевщику на улицу Фобур-дю-Тампль.
— Доказательства, доказательства! — нетерпеливо воскликнул Сартин.
— Я к ним подхожу, сударь;
Отыскав платок среди разложенных на столе улик, Николя помахал им перед собравшимися.
— Искусно вышитые инициалы С и G могут указывать на многих. Если это Клод Гален, отец Элоди, значит, платок принадлежал его дочери; также его владельцами могут быть Шарль Гален, Шарлотта или же Камилла Гален. Кто из присутствующих узнает свой платок?
И он вновь помахал маленьким кусочком ткани. Меховщик тотчас заявил, что он вообще не носит носовых платков; по знаку Николя пристав проверил его слова. Шарлотта вытащила из кармана платок — кружевной и без инициалов. Камилла Гален тоже протянула свой платок — близнец платка, найденного на земле в амбаре: тот же фасон, те же инициалы.
— Мадемуазель, — произнес Николя, — как вы объясните присутствие вашего платка в амбаре, где произошло убийство?
— Никак.
Сартин сделал знак Николя, и тот поспешил подойти к нему.
— Прекратите морочить нам голову, Николя! Только что вы вытащили из-под кровати какие-то бинты, теперь вот платок… Улики растут у вас под ногами, словно грибы после осеннего дождя! Вы, случаем, не усматриваете в этом ничьих козней?
— Вы правы, сударь, именно козней. Эту улику оставили умышленно, чтобы ее нашли, но это станет ясно после завершения дознания.
И, вернувшись на свое место, он продолжил.
— Камилла Гален, извольте подойти ко мне.
Камилла встала и бросила испуганный взгляд на сестру, взиравшую на нее невидящим взором. Бурдо подошел к манекенам, снял с них одежду, и, осторожно развернув оберточную бумагу, извлек из принесенного им свертка два корсета из китового уса и надел их на манекены.
— Перед вами два корсета, — произнес Николя, — две детали женского туалета, которые надевают непосредственно на рубашку, а затем шнуруют по всей длине, от шеи до бедер. Корсеты почти такие же, как тот, что был надет на теле Элоди. Господа, я хотел бы попросить Камиллу и Шарлотту Гален зашнуровать эти корсеты.
Взяв концы обоих шнурков, Камилла без особого труда зашнуровала один корсет и вернулась на свое место. Но ее старшая сестра подчиняться не собиралась.
— Я протестую против этой комедии, недостойной памяти нашей бедной племянницы! — воскликнула она.
— Протестуйте сколько угодно, — проговорил Сартин, — только я настоятельно советую вам исполнить приказ.
Казалось, спектакль, разыгрываемый перед его глазами, полностью заворожил его.
Шарлотта Гален подошла ко второму манекену и принялась затягивать шнурки, неуклюже завязывая их узлами. С трудом выполнив задание, она торопливо вернулась на свое место. Николя бережно взял корсет Элоди.
— Когда производили вскрытие, обнаружилось, что корсет очень туго зашнурован, и я решил, что его затянули, чтобы сдавить груди и прекратить отделение молока. Нам пришлось разрезать шнурки скальпелем. Теперь все встало на свои места: корсет, снятый с трупа Элоди, смогли зашнуровать так сильно, потому что дыхание не мешало затягивать шнурки.
По залу прошелестел испуганный вздох: представив себе нарисованную им картину, присутствующие ужаснулись. По приглашению Николя оба советника сошли с помоста и подошли к манекенам.
— Господа, прошу вас, убедитесь сами, имеют ли эти узлы сходство со шнуровкой на корсете Элоди. Шнуровка Камиллы нисколько ее не напоминает, а вот шнуровка Шарлотты, напротив, полностью с ней совпадает.
— Я не понимаю, куда ведут ваши рассуждения, господин комиссар, — произнес Сартин. — Чем столь важен сей факт для нашего дела?
— Понимаю ваше недоумение, — ответил Николя, — и готов вам ответить. Это означает, что свидетель, являющийся также виновным в совершении преступления, а именно Мари Шафуро, уверенная в своей безнаказанности, многое мне рассказала. В частности, из ее болтовни я узнал, что Шарлотта Гален долгое время не умела даже узел завязать.