Призрак войны
Шрифт:
Простыни были чистыми и даже выглаженными. Я почему-то решил, что их гладила та самая блондинка и решил так даже раньше, чем нашёл на наволочке длинный светлый волос. Эта девушка показалась мне готовой на все ради друга, вне зависимости от того, являлся ли друг человеком или древесным паразитом. Я разгладил простыни, затем поднял сложенное одеяло и повернулся к Летисии.
– Поскольку ты будешь за мной присматривать и, поскольку я думаю, ты все-таки воспользуешься вон тем креслом, может быть
Она наградила меня злым взглядом, который, если бы он был из микроволн, зажарил бы моё сердце в секунду.
Я пожал плечами и бросил одеяло на сиденье кожаного конторского кресла.
– Если будет нужно – оно там.
Я содрал с себя джинсы – я спал в них в миссии, потому что если бы я в них не спал, их бы сперли – и забрался в кровать. Потянувшись я почувствовал треск позвоночника по всей длине, поэтому я стал дышать медленно, стараясь расслабиться и быстро соскользнул в сон.
Хотя можно посчитать за глупость спать в логове врага, в присутствии человека, который затаил на тебя злобу, на самом деле то, что я легко заснул, объяснялось очень просто. У них было более чем достаточно возможностей меня прикончить ещё раньше, и не было никакого смысла пытаться внушить мне чувство ложной безопасности перед тем как начать действовать. Неясно было, чего хотели от меня эти природозащитники, но я был уверен в наличии у них своей организационной структуры. И до тех пор, пока я не попал в шестеренки этой структуры, я был счастлив.
Я проснулся довольно рано и перед пробуждением издал достаточно охов и вздохов, чтобы Летисия встала раньше меня. Она очень медленно выползла из-под одеяла и запила таблетку, посасывая воду через соломинку. Я посчитал таблетку обезболивающим, и предположил, что она принимает только часть предписанной дозы, чтобы не выпасть в наркотическую нирвану.
Хотя я восхищался её выдержкой, я также был уверен, что лекарство притупляет её рефлексы, поэтому, если будет нужно, я смогу с ней справиться.
Я решил встать с койки медленно. Когда я наконец добрался до своих джинс, я обнаружил, что они исчезли. Вместо них я нашёл новую одежду, включая симпатичные рабочие штаны цвета хаки, рубашку на пуговицах и чистое бельё. Можно было бы подумать, что раз они знали мои размеры, значит за мной давно наблюдали, но на самом деле я имею весьма средние габариты и закупить все это для меня в каком-нибудь круглосуточном универмаге не представляло собой никакой сложности.
К тому же ботинки, которые они для меня достали, были на полразмера больше чем нужно.
Ориентируясь едва раскрывшимися глазами, я прошаркал до стола и ухватил коробку фруктового сока. Потерзав её немного ворча себе под нос, я исхитрился её открыть и высосать содержимое.
– А кофе есть?
Её взгляд был таким, как будто я попросил лемурской крови.
Я обогнул стол и быстро шагнул к ней, намного быстрее, чем она ожидала от меня, и даже намного быстрее, чем скорость, на которую она могла отреагировать.
– Значит так, Летисия, нам нужно достигнуть взаимопонимания. Я тебе не по вкусу, я это ясно понял. Ты меня не любишь потому, что я раскурочил тебе нос и челюсть, но это личное, между нами двумя. Ты себя контролируешь, я знаю, за исключением одной вещи.
Она отошла на полшага назад. Я не преследовал.
– Этой вещью, сестренка, является следующее: ты зла на себя за людей, которые погибли на той горе. Из-за того, что я тебя избил, тебя там не было. Ты не руководила операцией, поэтому твои люди сглупили и погибли. Конечно это я их убил, так что ненавидь меня за это, это нормально. Но нельзя переносить на меня свою злость на себя. Ты знаешь – это неправильно и как раз это сделал бы нытик типа Рейса.
Летисия упёрлась мне в грудь рукой и отодвинула меня назад. Она пробормотала что-то, я не смог точно разобрать что, и это было само по себе неплохо, ибо вряд ли такие слова положено знать настоящей леди. Если бы я дословно передал сказанное ею, то данный отчет был бы низведен с вершин возвышенной литературы, а я был бы обвинен в потворствовании примитивнопошлым вкусам толпы.
Я мог вытворить с ней множество разных вещей, начиная с возможности схватить и выкрутить её руку, придавив её к полу, и заканчивая тем, чтобы притянуть её к себе и поцеловать.
Последнее точно было бы пушло, и даже могло быть сочтено нападением, учитывая состояние её челюсти. Исходя из текущего положения дел, я сделал выбор в пользу простейшего пути и дал ей возможность развернуться и уйти молча злиться.
Мне это прекрасно подходило, потому что мне тоже требовалось время подумать. Моя беседа с Рейсом вскрыла агента полиции в рядах ПЭФ. Об этом Летисия могла знать все или ничего. Если кротом была она, то она знала бы все, и не знала бы ничего, если кротом она не была.
Шансы на то, что именно она была агентом, были высоки, поскольку быстрый доклад Рейсу о происшествии в «Гнезде» давал ему возможность вывесить меня в качестве приманки. В то же время, напав на одного из его подчиненных, я сделался превосходной кандидатурой для подставы, и, как бы мне не хотелось думать, что я ненавижу Рейса только в ответ на его ненависть ко мне, я в любом случае, сам нашел на свою голову приключений. Рейс должен был посчитать меня удобным объектом при любых обстоятельствах.