Призракам не платят сверхурочные
Шрифт:
Зато чулки неизменно проигрывали битвы за красоту хозяйки. Порванные в спешке чулки после ухода Пэм печально свешивались со всех стульев… И ведь все равно в итоге она останавливалась на одном из трех вариантов: маленьком черном платье с рукавами в три четверти, элегантной синей “тройке” с удлиненной юбкой-карандашом или огненно-красном приталенном, с пышной юбкой-клеш, сарафане с открытой спиной. Выбор строго соответствовал типажу мужчины, с которым ей предстояло встречаться.
— Богатый, любящий роскошь, слишком старый, чтобы интересоваться девушкой, как личностью, — вынесла вердикт
— Да, — удивленно моргнул Боум.
— Похоже, после того, как вы спели девушке колыбельную, она убежала на свидание к Дэю Готлибу.
— Ничего неожиданного. Их трупы нашли вместе, — Боум нахмурился.
— Да только вот время смерти у них разное, — покачала головой я.
— С чего вы взяли?
— А с того, что Пэм умерла не позже заката одиннадцатого числа, а Дэй Готлиб в это время был живехонек и вовсю давал интервью газетчикам по поводу предстоящего открытия выставки.
— Ребята, если вы вламываетесь в чужую квартиру, стоит хотя бы дверь за собой прикрывать. Бдительные соседи ведь и полицию могут вызвать, — Лейк появился на пороге спальни Пэм бесшумно, но эффектно.
Вздрогнули все, даже карни, который, впрочем, быстро взял себя в руки и чему-то удовлетворенно усмехнулся.
— Лейк? — удивленно вскинула брови я. — Как ты нас нашел.
Лучший способ избавиться от чувства вины — заставить оправдываться жертву твоей невнимательности. А ведь я совершенно о парне забыла, увлеченная мыслью о том, что в квартиру Пэм мог проникнуть ее самозваный “дядюшка”, опередив нас и полицию.
— Я оставил для него записку, — пояснил находчивость моего ассистента Каэл.
— Угу, если бы ты еще потрудился в ней точный адрес указать, — буркнул парень.
— Я его не знал, — карни пожал плечами. — К тому же, это ведь не создало больших проблем.
Кстати, странный этот дядюшка. Мне только сейчас пришла в голову мысль, что адрес Пэм — не такая и тайна, раз уж Лейк его в два счета раздобыл. Адрес многие знали, тот же Сэл, к примеру. Но “дядюшке” зачем-то понадобилось выдавать себя за родственника девушки, разыгрывать спектакль перед полицией — и все, чтобы проникнуть в ее квартиру. Убийца, уважающий чужую частную собственность больше чужой жизни? Или ему нужно было что-то другое, не адрес?
— Если выяснить, где живет ваша секретарша, так просто, то что могло потребоваться самозванному родственнику? — Боум озвучил мою мысль. — Может быть, вы ошибаетесь, и у Памелы все-таки имелась родня? Просто она вам о ней не рассказывала.
— Нет, — покачала головой я. — Пэм — болтушка. Она бы точно упомянула дядюшку, если бы сама знала о его существовании. Гленн, — мне внезапно в голову пришла одна мысль: — А родственникам отдают личные вещи жертв преступления?
— Да, после того, как те перестанут считаться уликами, — кивнул капитан. — А на это, зачастую, уходит несколько лет: пока преступление раскроют, пока дело передадут в суд… Забрать вещи можно лишь по окончании процесса и всех апелляций по нему. До этого родственникам предоставляется только опись найденных при жертве вещей.
—
Но еще больше я злилась на себя. Почему отмахнулась от призрака, почему не расспросила, как следует, пока была такая возможность? А теперь Пэм пропала, а скорее всего, попала в плен к существу из маски. А я продолжаю топтаться на месте, виски в компании ищейки попиваю, культурно развлекаюсь, шастая по выставкам…
Удивленно взглянув на меня, Боум, однако, против разумности предположения возражать не стал и направился к телефону. Правильно, не стоит тянуть, лучше выяснить, пока нас не опередили.
— Ри, так а ты меня на полном серьезе отправила соседей Крутого Ханни опрашивать или просто хотела избавиться от моего общества, чтобы поворковать с капитаном наедине? — вполголоса обратился ко мне Лейк, когда Боум отвернулся от нас и принялся крутить диск аппарата. — Потому что я кое-что интересное выяснил.
— Что? — спросила без особого интереса.
Честно признаться, этот застаревший след я уже не считала таким уж перспективным. Ведь на данный момент единственным человеком в мире, который знает, где находится артефакт, является Пэм. А так как сама девушка недоступна, то остается только вычислять, куда она могла его спрятать. Найдем артефакт, Каэл над ним пошаманит, загонит его обитателя обратно в будку, вызволит Пэм, и тогда можно будет спокойно допросить призрак и попытаться выяснить личность убийцы.
— Ханни на старости лет стал шарахаться от своей тени — ну, это ты знаешь, наверное. Он все зеркала в доме переколотил и разогнал всю прислугу-карни, — поделился добытыми сведениями Лейк.
Кивнула, да это я знаю. Потомок на лекции то же самое говорил. Значит, тупик.
— Карандаш есть? — оторвался Боум от телефона.
Я пошарила взглядом по комнате, припоминая, где у Пэм могло заваляться что-либо для письма. Обычно она держала блокнот и карандаш на телефонном столике, но раз там нет… Подоконник в гостиной — на нем подруга любила разложиться, заполняя счета. Подоконник был широким, а окно, в отличие от прочих, смотрящих в глухую стену соседнего здания, выходило на оживленную улицу и давало достаточно много света.
— Ри, ты меня совсем не слушаешь, — обиделся Лейк. — Если неинтересно, то так и скажи, что я впустую потратил время и деньги на такси.
— Да, да, конечно, — рассеянно кивнула я, передавая авторучку Боуму через Каэла. — В смысле, интересно, я слушаю.
Угу слушаю. А заодно любуюсь на громадную вывеску на стене здания через улицу напротив. Яркая, расцвеченная мигающими неоновыми огнями. Новомодная игрушка, реклама которой заполонила в последнее время все доски объявлений. “Калейдоскоп” называется. Чаша, в которую насыпаны мелкие цветные камешки, бусинки, осколки стекла и пуговички. И система зеркал, которые, поворачиваясь, создают удивительные геометрические узоры из этого мусора.