Призраки долины папоротников
Шрифт:
– Простите за беспокойство, но могу ли я видеть хозяина дома? – осведомился он у нее.
Служанка кивнула и распахнула дверь посильнее, пропуская Эдена внутрь. Едва он оказался в прихожей, и прикрытая дверь отгородила его от внешнего мира, как что-то холодное ткнулось в висок, а голос холодный не менее, чем металл револьверного дула, упершегося в висок, процедил:
– Итак, кто вы такой и что вам нужно от хозяина этого дома?
12 глава
Артур Флинн был мечтателем, может быть, самым наивным из всех,
И если быть честным с собой (а он не терпел самообмана), то выходило, что первое напрямую проистекало из второго. То есть сначала он абсолютно по-детски влюбился, а после решил уйти в море, чтобы любви той соответствовать. Или проще сказать, впечатлить предмет своей страстной влюбленности... Поначалу оно так и было, что уж юлить, это потом он вдруг осознал, что впечатлять надо не девушку, а родителей девушки, веди коли они не сочтут его подходящей кандидатурой, то и думать не стоит быть им когда-нибудь вместе.
Правда, и девушка была непроста: с нее сталось бы отказать ему просто из вредности. Но он потому-то и назывался мечтателем, что верил в ее доброе расположение... Хотя именно Кэтрин Аддингтон была в сотню раз неспокойнее и капризнее моря и столь же непредсказуемой!
Артур знал, что в таких, как она, мужчины влюбляются себе на беду, но сердце не слушалось доводов разума, лишь раз за разом подпитывало мечту воспоминаниями о прошлом. В частности, тем первым и единственным разом, когда они с Кэт целовались...
Он тогда уже больше года ходил на торговце в качестве юнги (капитан взял его по протекции мистера Аддингтона) и возвращался домой повидаться с семьей после прибытия в порт из Калькутты. Его отпустили на день или два (он уже точно не помнил), но зато точно помнил, что ощущал: крылья за раздавшимися от тяжелой работы плечами и предвкушение встречи с той, что владела всеми мечтами. Он грезил ей в телеге зеленщика, что подобрал его по дороге в Раглан, направляясь туда с овощами для кухни, и вдруг решил, что ему померещилось, когда вдалеке, на берегу моря, он увидел фигурку в длинном плаще.
Кэтрин...
Его Кэтти-Кэт. Мысленно он подчас называл ее именно так! Позволял себе вольность, за которую мама с отцом отругали бы его всеми словами... Они и так-то ругали, замечая, какими глазами он смотрит на дочку хозяев, и были, наверное, рады отпустить Артура даже в море, лишь бы соленые бризы выветрили «недоброе» чувство из сердца мечтательного подростка.
Но ветры не помогли, даже наоборот, странным образом закрепили женский образ на сердце, сработали как закрепитель для фотографической карточки, и Артур вернулся влюбленным сильнее, чем уезжал.
И вот его Кэтти-Кэт маячила на берегу.
Он соскочил с телеги на полном ходу и, помахав мистеру Берри, побежал через дюны. Ему хотелось сделать сюрприз, но он не выдержал, закричав что было силы:
– Здравствуй, Кэтрин!
Она обернулась. Взвизгнула от
– Я соскучилась по тебе, – призналась, между тем, девушка со счастливой улыбкой. – Без тебя Раглан стал не тот. Больше не с кем устраивать шалости!
– Ни за что не поверю, – вторя ей, отозвался Артур в той же шутливой манере, хотя до боли хотелось прижать ее к себе снова и крепко поцеловать. Он и не думал, что чувства нахлынут так сильно, ударят в голову с опьяняющей силой... Он стиснул пальцы. Сжал зубы. И улыбнулся вымученной улыбкой, как делают это хронические больные, таящие боль.
– А между тем, Эдена отправили в школу, сказали, наследник Раглана не может остаться неучем и лентяем, – вещала Кэтрин, ведя его за руку вдоль кромки прибоя. – Хотели сослать прямо в Итон, но мама воспротивилась: далеко. Теперь он учится в Мэдлтон-колледж, что в Бате. – Она улыбнулась. – Он скоро приедет на рождественские каникулы.
– Ты что же, – хрипло произнес Артур, – так и мучаешь гувернанток?
– Это они меня мучают, глупый мальчишка. – Она по-дружески пристукнула его по плечу. – Расскажи, как тебе море?
Без тебя там бывает невыносимо.
– Хорошо. Мне нравится жизнь на море!
– Расскажи, что ты видел, где побывал! – Глаза Кэтрин горели восторгом, солнце играло на покрасневших щеках и путалось бликами в волосах. Он и забыл, какой красивой она на самом деле была... В этот день он влюблялся бы в нее снова и снова, даже если бы прежде этой беды с ним уже не случилось.
Беды или этого счастья... Это как посмотреть.
Он долго рассказывал ей о капитане, о своих нехитрых обязанностях на корабле, о диковинной Индии с ее одуряющей вонью, жарой и воронами, что утрами кричали, как стая безумных старух, не идя ни в какое сравнение с английскими соловьями. О плантациях чая, о языческих храмах, о том, как ему бы хотелось все это ей показать... Она слушала, приоткрыв в восхищении рот, и тогда-то Артур и не сдержался: подался вперед и поцеловал ее в губы. Очень быстро, поспешно, как бы срывая ворованный плод в соседском саду, и почти задохнувшись застрявшим у горла собственным сердцем. Хотелось бежать без оглядки... И отлупить себя за несдержанность, за глупый порыв.
Но Кэтрин его удивила, улыбнувшись как ни в чем ни бывало:
– И что это было? – спросила она. – Разве больше не на ком было потренироваться? Уверена, индиянки неплохо целуются.
Артур сглотнул – сердце скользнуло из горла вниз – и тоже решил отшутиться:
– Сложно сказать, ведь я пока мало с кем целовался. Для этого нужен опыт!
– И ты вдруг решил, что как подопытный кролик я тебе вполне подойду. – Не вопрос – утверждение.
И улыбка... Лукавая до одурения. После такой с ними всегда что-то случалось по воле Кэт Аддингтон...