Призраки Эсхатонии
Шрифт:
— Нашли взрывчатку? — спросил Тар-Нак.
— Так точно. Мастер-предатель показал, где ее заложил — в неработающем ответвлении водопровода, как раз под залом. Если бы рвануло, половину здания снесло. Мы ее собрали и вынесли. Четыре ящика. Но на всякий случай я бы не проводил встречу в ратуше. Дворец наместника надежнее.
— Это не нам решать, — генерал-губернатор покачал головой. — Вы все молодцы. Его Величество будет доволен…
— Простите! — Кример перебил генерал-губернатора и повернулся к гвардейцу. — Сколько, говорите,
— Четыре ящика с четвертью, если точно. Ручаюсь, в подвале чисто…
— Со склада на шахте похитили втрое больше! — Кример в волнении щелкнул пальцами.
— Вы думаете, что механик сдал не всю… — начало было Тар-Нак, но сыщик перебил и его.
— Что если они готовились взорвать не только ратушу? Дантарская разведка привыкла бить наверняка. Где сейчас Его Величество?
— Это секретные сведения, — Тар-Нак нахмурился. — Король с утра на дирижабле отбыл из дворца в сопровождении генерала Безура…
— Я знаю. Его Величество рассказал мне вчера за ужином, — в волнении выпалил Вальдос Дор-Тан. — Он отправился в храм Огненного Умы. Там есть подземный зал, где молились валонийские короли, бросали монеты в какую-то чашу. Ар-Кан хочет возродить традицию и рассказать об этом на приеме валонийцам. Это скрывали до последнего момента, знали только настоятель храма и Безур…
Кример, не дослушав, рванул к выходу.
— Мы должны предупредить короля. Это ловушка! Они взорвут храм во время молебна!
***
Карета с арестованным дантарским шпионом отъехала от ратуши. На козлах сидели кучер и старший офицер, еще двое стражников внутри следили за закованным в железные браслеты Стэйном Шу. До Голубого сыска недалеко, но проспект Славы был забит толпами зевак и экипажами. Гвардия старалась сдержать наплыв людей, но приказа перекрыть все подступы к Королевским Полям генералы не отдали. Имевший богатый опыт организации королевских визитов Тар-Нака понимал, как важно дать народу хотя бы одним глазком посмотреть на Его Величество. Ничто так не вдохновляет, как вид монаршей особы в белом парадном мундире. Очень сильно поднимает дух патриотизма, которого в нынешние тяжелые военные времена (битва с Дантаром вот-вот вновь разгорится), так не хватает на окраинах великого королевства.
Перегораживать основные улицы опасались также из-за возможных давок. Подобная трагедия случилась во время поездки короля в Вади-Ра десять лет назад. Тот визит запомнился не только грандиозным фейерверком, устроенным честь прибытия Ар-Кана, но и давкой на улицах из-за неправильно размещенных кордонов стражников. В результате погибли три десятка человек, более сотни были ранены. Трагедию постарались замять: в брадосской прессе о ней не сказали ни слова. Зато дантарские и валонийские газеты пестрели издевательскими заголовками, что вызвало яростное негодование в канцелярии Дворца. Тот прокол стоил должности предыдущему главе канцелярии Светлого Пути, и Тар-Нак не хотел повторить его судьбу.
Чтобы
Экипаж почти беспрепятственно проскочил по нескольким тихим улочкам Королевских Полей. Вокруг аккуратные двух-трехэтажные кирпичные дома зажиточных горожан. Офицер был местным и отлично знал дорогу. На следующем перекрестке направо, а там дорога выведет к тыльной стороне здания Голубого сыска.
В этот момент карету догнал конный гвардеец и замахал рукой, делая знак остановиться.
— Приказ генерала Тар-Нака!
Возница покосился на офицера, тот кивнул. Четверть часа назад было приказано доставить арестованного в Голубой сыск, но планы могли измениться.
Карета остановилась, и офицер привстал на козлах:
— Что случилось?
Гвардеец спрыгнул с лошади. Кряжистый, широкоплечий молодой вояка. Офицер наметанным глазом отметил, что форма на нем местами мешковата. На поясе у гонца висели сразу две кобуры с «Псами».
— Нужно срочно задать вопрос арестованному.
— У меня не было приказа вести допрос, — насупился офицер.
— Отставить разговоры, — командным голосом отрезал гонец, подойдя к экипажу. — В городе такое творится, что сейчас не до инструкций.
— Хорошо, но только быстро, — пожал плечами стражник. Он на всякий случай оглядел улицу: несколько зевак, парочка мальчишек-посыльных, вдалеке горожанки с корзинами — ничего подозрительного.
— Я быстро. Глазом моргнуть не успеете, — заверил гонец.
Ни офицер Голубого сыска, ни кучер и впрямь глазом моргнуть не успели: гвардеец выхватил огнедыхи из кобуры и парой метких выстрелов уложил наповал обоих.
Дверца экипажа распахнулась: один из стражников попытался выскочить, но нападавший хладнокровно нашпиговал его свинцом. Затем он несколько раз выстрелил вглубь экипажа, во второго стражника.
Все произошло так быстро, что конвоиры не успели даже схватиться за оружие. При всей своей хваленой выучке бойцы Голубого сыска оказались не готовы к дерзкому нападению в самом сердце Ка-Дифа.
«Гонец» отпихнул труп стражника, осевшего на подножке экипажа.
— Выходите!
Из кареты появился Стэйн Шу. Он был растрепан, на лбу кровоточила ссадина, рубашка порвана. Ему сказочно повезло, что совершивший этот дерзский налет Туск оказался великолепным стрелком: все выпущенные пули попали в конвоиров.
— А вы рисковый малый. Не ожидал, — восхитился Шу.
Руки шпиона сковывали стальные браслеты, поэтому он присел возле убитого стражника и стал шарить по карманам в поисках ключа.