Призраки (Haunted)
Шрифт:
Десквамация отмершей ткани. Еще одно волшебное заклинание.
Там, в лесах, нет ничего, говорит мисс Лерой. Ничего злобного или страшного. Только грустное и одинокое. Олсон Рид, который до сих пор не знает, что он сделал не так. Не знает, где он оступился. Там все пронизано грустью и одиночеством – настолько, что даже койоты и волки ушли из этой части Уайт Ривера.
По настоящему страшные истории – они такие. Они отзываются эхом у нас в душе, где затаился первобытный страх. Они пробуждают в нас некий, казалось бы, напрочь забытый ужас, Что то, что, как нам нравится
Они рассеяны в каждой ночи. Эти вечные странники, которых нельзя спасти и которые не могут умереть. Слышно, как они кричат по ночам – здесь, на этой стороне Уайт Ривер.
Иногда, февральскими вечерами, в воздухе все еще носится запах горячего жира. Поджаренного бекона. Олсон Рид не чувствует своих ног, которые рвут на куски острые зубы. Его истошные крики разносятся в темноте. Его пальцы цепляются за снег, и звери уносят его по кускам в темноту.
21
По словам миссис Кларк, человек, когда спит, в среднем сжигает 65 калорий в час. И 77 калорий – когда бодрствует. При ходьбе, даже неспешным прогулочным шагом, ты сжигаешь 200. Лишь для того, чтобы поддерживать жизнь, тебе нужно съедать 1650 калорий вдень.
Организм способен «отложить про запас» всего лишь 1200 калорий углеводов – большинство из них в печени. Лишь для того, чтобы поддерживать жизнь, мы сжигаем весь запас калорий меньше, чем задень. После этого организм начинает сжигать жиры. Потом – мышцы.
При этом кровь наполняется кетонами. Содержание ацетоновых соединений в крови увеличивается, и у тебя появляется запах изо рта. Твой пот пахнет авиационным клеем.
Печень, селезенка и почки сжимаются и атрофируются. Тонкая кишка разбухает от неупотребления и наполняется слизью. На стенках толстой кишки образуются язвы.
Когда человек голодает, его печень перерабатывает мышечную ткань в глюкозу, чтобы поддерживать жизнеспособность мозга. Сперва возникают «голодные боли», но потом они проходят. Остается лишь чувство усталости. И полной растерянности. На каком то этапе ты просто перестаешь замечать окружающий мир. Перестаешь следить за собой.
Когда ты сжигаешь от 70 до 94 процентов жира и 20 процентов мышц, ты умираешь.
Как правило, все это занимает 61 день.
– Моя дочь Кассандра, – говорит миссис Кларк, – она так и не рассказала мне, что случилось.
Почти все, что мы знаем о голодной смерти, говорит миссис Кларк, мы узнаем из телерепортажей о заключенных в Северной Ирландии, объявивших голодовку.
Иногда у голодающего человека кожа становится бледно голубой. Иногда – темно коричневой. Треть всех голодающих пухнет от голода – но пухнут лишь те, у кого бледная кожа.
На стене готической курительной комнаты Святой Без Кишок отсчитал уже сорок дней. Сорок черточек карандашом.
Наш история, наш героический эпос «из жизни», наше повествование о том, как мы выстояли перед лицом жесточайших мучений и пыток… теперь мы будем делить гонорар
Большинство из нас перестало пытаться испортить печку после того, как ее чинит призрак. Но мы все равно не стираем одежду. Случаются дни, когда мы просто лежим одетые на кроватях, у себя в гримерках за сценой, от включения света до выключения. И каждый из нас мысленно пересказывает себе нашу историю.
Если у нас есть какие то силы, мы можем дойти до Повара Убийцы и попросить у него нож, чтобы соскоблить волосы с головы. Еще одно унижение, которому нас подверг мистер Уиттиер. Еще один способ сделать наши фотографии «после » еще ужаснее, чем фотографии «до », которые сейчас наклеены на столбы и напечатаны на молочных пакетах.
Преподобный Безбожник отламывает ножку от стула и запихивает ее себе в задний проход, чтобы полиция потом обнаружила там занозы. Хорошая мысль, поданная Кассандрой, дочерью миссис Кларк.
С наступлением темноты мы слышим шаги. Скрип дверей. Шаги здешних призраков. Мистера Уиттиера. Леди Бомж. Товарища Злыдни и Мисс Америки.
После того, что призрак сотворил с Герцогом Вандальским, мы все запираемся в комнатах с наступлением темноты. Никто не ходит по зданию в одиночку, только парами или втроем. Чтобы рядом всегда кто то был, чтобы остаться в живых. Каждый носит с собой один из ножей Повара Убийцы.
После того как Кассандру выписали из больницы, говорит миссис Кларк, она так и не набрала свой обычный вес. Вырванные ногти выросли снова, но она никогда их не красила. Волосы отросли, но теперь Кассандра ничего с ними не делала, только мыла и причесывала. Она их не красила, не собирала, не укладывала в прическу. Разумеется, недостающие зубы снова не выросли.
Она носила размер: никакой. Бедер не было. Груди тоже. Только колени, плечи и скулы, как у заключенных из лагеря смерти. Кассандра могла бы носить что угодно, но ходила лишь в длинных платьях, которых у нее было три штуки, и она их меняла, но кроме них ничего не носила. Никаких украшений. Никакого макияжа. Она была уже настолько не здесь , что ее мог бы убить один кусочек испорченной колбасы. Горстка снотворных таблеток, подмешанных в овсяную кашу. Если бы она стала есть.
Но, конечно же, миссис Кларк отвела дочь к стоматологу. Заплатила большие деньги за хороший зубной протез. Предложила Кассандре деньги на имплантаты. На операцию по увеличению иссохшей груди. Миссис Кларк внимательно изучила литературу по нервной анорексии.
Она лгала своей дочери. Говорила, что та замечательно выглядит. Такая вся худенькая и стройная. Кассандра почти не выходила из дома, и ее кожа так и оставалась бледно голубой.
Кассандра ходила только из дома в школу и из школы домой. В школе с ней никто не разговаривал. Все говорили о ней: с каждой четвертью истории о ее мучениях становились все ужаснее и ужаснее. Даже учителя давали волю своему нездоровому воображению. Соседи подходили к миссис Кларк на улице, гладили ее по руке и выражали сочувствие. Как будто Кассандру нашли мертвой.