Призраки (Haunted)
Шрифт:
– Тебе лучше не знать. Это так страшно. Но если ты будешь настаивать: расскажи… Клер ответит:
– Пообещай мне одну вещь. Пообещай, что в ближайшие три года ты будешь держаться подальше от всех машин…
Беда в том, что Клер знает, что она тоже может ошибаться. Чтобы перепроверить себя, она берет серебряный портсигар, отполированный до зеркального блеска. И в нем отражается ее будущее: она сама с бритвой в руке.
Уже под самое закрытие она возвращается к кассе. Старик как раз переворачивает табличку на двери. Было «Открыто», а стало
Старый кассир говорит:
– Ну, что надумали?
Банка уже вернулась на место: стоит в запертом застекленном шкафу за кассой. Сквозь белую муть виден лишь темный глазик и крошечное ушко.
Пока старик рассказывал Клер об убийстве Монро, она увидела кое что еще. Искаженное отражение в закругленном стеклянном боку: мужчина просовывает в чужой рот маленький пузырек. Голова катается по подушке. Мужчина вытирает чужие губы рукавом рубашки. Его взгляд останавливается на столике у кровати. Телефон, лампа, банка.
Там, в видении Клер, лицо мужчины продвинулось ближе. Две руки потянулись к банке, такие большие руки. Они взяли банку и обернули ее темнотой.
Это лицо, отраженное в стеклянном боку, это лицо старика кассира. Только без морщин. Да, это он. Только с густыми каштановыми волосами.
Банка стоит в шкафу за прилавком и буквально пульсирует энергией. Светится силой. Священная реликвия, которая пытается рассказать Клер что то важное. Капсула времени: история из прошлого, заключенная в стеклянную емкость. Более притягательная, чем самые лучшие сериалы. Более честная, чем самый длинный документальный фильм. Первоисточник истории. Настоящее действующее лицо. Ребенок, который ждал столько лет и дождался Клер. Она спасет его. Она услышит.
Под пристальным наблюдением видеокамер Клер поднимает руку с опасной бритвой. Она говорит:
– Я хочу взять вот это, но тут нет цены…
Старик перегибается через прилавок, чтобы присмотреться внимательнее.
Снаружи, на улице, нет ни души. На мониторе системы видеонаблюдения: весь магазин, все проходы и повороты. Там тоже нет ни души.
На мониторе: старик отлетает назад, спиной – в стеклянную дверцу шкафа, стекло разбивается, и старик тяжело оседает на пол, весь в крови и осколках. Банка наклоняется, падает и разбивается.
Сейчас Клер Аптон звонит мужу из туалетной кабинки. Она говорит:
– Это была кукла. Пластмассовый пупс.
Ее сумка, пальто и зонтик забрызганы красным и липким.
Она спрашивает у мужа по телефону:
– Понимаешь, что это значит?
И снова спрашивает, как лучше всего уничтожить запись с камеры видеонаблюдения.
20
Обмороженная
– Без морковки. И без картошки. На, выпей. И Мисс Америка, свернувшаяся калачиком на кровати, под пристальным взглядом видеокамеры, говорит:
– Нет. – Она смотрит на нас, столпившихся в коридоре за дверью, и на Директрису Отказ в том числе, а потом отворачивается к бетонной стене и говорит: – Я знаю, что это…
Обмороженная Баронесса говорит:
– У тебя все еще идет кровь.
Заглянув в комнату, Директриса Отказ говорит:
– Тебе надо что нибудь съесть, а иначе умрешь
– Тогда дайте мне умереть, – говорит Мисс Америка, уткнувшись лицом в подушку
Мы все собрались в коридоре. Слушаем. Запоминаем. Записываем.
Мы – очевидцы
Камера, скрытая за камерой, скрытой за камерой.
Обмороженная Баронесса наклоняется еще ниже. Со своим супом. В струйках пара, поднимающихся из миски, ее обезображенные губы отражаются в мерцающем слое горячего жира, который плавает на поверхности. Баронесса говорит:
– Но мы не хотим, чтобы ты умерла.
По прежнему глядя на стену, Мисс Америка говорит:
– С каких это пор? Так у вас будет на одного претендента на гонорар меньше.
– Мы не хотим, чтобы ты умерла, – говорит Преподобный Безбожник из коридора за дверью, – потому что у нас нет холодильника.
Мисс Америка поворачивается и смотрит на миску горячего супа. Смотрит на лица, маячащие в дверях. Мы стиснули зубы и ждем. Исходя слюной.
Мисс Америка говорит:
– Холодильника?
И Преподобный Безбожник стучит кулаком себе по лбу, как стучат в дверь, и говорит:
– Эй, кто нибудь дома? – Он, говорит: – Нам нужно, чтобы ты оставалась живой, пока мы все снова не проголодаемся.
Ее ребенок пошел на первое. Мисс Америка пойдет на второе. А кто на десерт – будет видно.
Диктофон в руке Графа Клеветника готов записать ее следующий крик поверх предыдущего. Видеокамера Агента Краснобая готова заснять очередной кульминационный момент в развитии сюжета, затерев все, что было до этого.
Но вместо того чтобы кричать. Мисс Америка спрашивает: вот так все и будет? Голос пронзительный и дрожащий, как птичья трель. Вот так все и будет: одно ужасное событие за другим, до конца – пока мы все не умрем?
– Нет, – говорит Директриса Отказ. Счищая кошачью шерсть с рукава, она говорит: – Только некоторые.
И Мисс Америка говорит, что она имеет в виду не только здесь и сейчас, в этом Музее нас. Она имеет в виду жизнь в целом. Везде и всегда – люди только и делают, что пожирают друг друга? Уничтожают других людей?
И Директриса Отказ говорит:
– Я знаю, что ты имеешь в виду.
Граф Клеветник все записывает в блокнот. Мы все киваем. Мифология нас.
Держа в руках миску с супом, глядя на свое отражение в пленке горячего жира, Обмороженная Баронесса говорит: