Призраки подземелий
Шрифт:
– Да, на скуку как-то не приходится жаловаться, особенно в этот год… – тяжко вздохнул Дарк, в который раз пожалев, что променял жизнь вольного разбойника на рыцарские шпоры. – Не до прекрасных прелестниц всё как-то… Вот и сейчас иду своих выручать из плена шеварийских вампиров. Единственный путь, по которому к ним можно пробраться – через подземелье махаканское пройти.
– Старина Фламмер тоже у них, – как ни странно, не спросил, а заявил с полной уверенностью гном. – Только глазища не выкатывай, не дивись, отколь ведомо! Источник всё тот же, Великий Горн. Он нас сплетнями пустыми не балует, но зато вовремя всё сообщает, что к делу относится.
– А ему-то откуда про судьбу Фламмера известно? –
– Эх, балда ты, балда! Говорю ж… Создатели наши – союзнички и меж собой о многом перешёптываются. Один другому поведал, ну а от того и мы прознали… посколь ваша беда нас тоже касается…
– Каким, интересно, боком?
– А ты меня не сбивай, всё по порядку дай рассказать, куда быстрее тогда про все и прознаешь, – недовольно проворчал Альто, решивший, что пришла пора отправиться в путь за третьим кувшином. – Даж и не припомню, на чем ты меня с толку сбил. А, да, на этом, – прокряхтел Альто, выбив пробку из бочонка легким щелчком пальца. – Возвернул нас к жизни, значитца, Великий Горн, тела воскресил, но только с изъянами да достоинствами новыми, о коих я ужо говорил, и поручил нам рубежи пограничные охранять от всякого сброду приблудного. Пять застав таких, как наша, всего было, и к каждой по три сотни душ гномьих приписано. Здесь и обитаем с тех пор, пограничного рубежа не покидаем. Поначалу многие сбегнуть пытались, да только как к воротам подходят иль из бухты выплывут, так такая куролесица с телом твориться начинает, что прям жуть… Те, кто бежать пытался, припомнили, что такое настоящая боль.
– Догадываюсь, со мной тоже что-то неладное твориться стало, когда я к воротам лишь приблизился, – признался Аламез. – Хоть странно, я ж не гном и не Сын Великого Горна.
– Ну, вот опять ты меня сбиваешь, – посетовал Альто, вернувшись к столу и легко запрыгнув на табурет. – Потерпи, и до тебя рассказ мой дойдет.
– Извини, но и меня пойми правильно. Это ты за семьдесят лет жизни на заставе терпения поднабрался, а мне про себя прознать побыстрей охота, – пытался найти оправдание своей нетерпеливости Дарк.
– Не семьдесят, а меньше гораздо, но всё равно много, слишком много! – с печалью вздохнул гном. – Заставы перекрывают пути между верхним миром и подземельем, а мы на них появляемся, лишь когда угроза проникновения возникает. Коль людишки-охотнички за наживой дармовой жалуют, мы тут как тут, иль когда кто из махаканцев наверх дёрнуть хочет, мы тож оживаем, а так прозябаем в небытии… Это – как сон, только очень долгий, и нам неведомо, сколько он каждый раз длится… месяц, год, два, три. Служим мы на рубеже пограничном этом верой и правдой, никаких отлучек, никаких развлечений, ни разу даже городов махаканских не посетили, а награды пока никакой… Есть лишь обещание Великого Горна, что как только всё закончится, он нас простит и отведет в Залы Почета и Славы.
– Что значит, « всё закончится»? – спросил Аламез, хоть и догадывался, что гном имел в виду.
– Не задавай глупых вопросов и дурачка из себя не корчи! – проворчал Альто, обидевшись на друга и в отместку решивший не делиться с ним содержимым кувшина. – Любому чудику понятно, что дыры в борту корабля вечно латать нельзя. Рано иль поздно, но он да потопнет. Держим мы по воле Великого Горна границы, но сообщество гномье, чую, в упадок совсем пришло… и конец его близок, если ужо не пришел… Раньше проще было. Визитеры редко жаловали да группками малыми, а сейчас целые отряды идут, то одни с боем прорваться пытаются, то другие тайком пролезть. Сам же видел, целый корабль боевой чужаки пригнали, и что-то мне подсказывает, что не один он приплыл. Рубеж, что наш отряд держит, еще ни разу взят не был, а вот про другие заставы ничего не скажу… Может быть, и не
– Извини, не понял, – снова перебил Альто Дарк. – Что значит, « может быть, не смогли устоять»? Коль застава пала, то её уже больше и нет.
– Ага, как же, – хмыкнул Румбиро. – Мы, Сыны Великого Горна, не вечны, и перебить нас можно, хоть и трудно… Кто гарнизон заставы одолеет, тот в Махакан пройдет. Но когда следующий отряд чужаков на границу пожалует, наши бойцы снова восстанут и снова бой примут… Да вот только есть одна беда. Слабеть Великий Горн стал, и это верный признак, что народ Махакана вымирает, уже меньшее число воинов воскрешать может. Помню, у меня в отряде в позапрошлый раз бойцов четыре сотни с доброй половиной было, в прошлый лишь три с половиной, а сегодня только три, а это значит…
– … а это значит, – продолжил за гнома Аламез, – что ваш Великий Горн бреши в обороне латает. Перекидывает силы туда, где войска пострадали и где без подкрепления уже не удержаться.
– Любо-дорого с тобой говорить, всё понимаешь, – усмехнулся Альто. – Вот и мы сразу поняли, что дела наши не очень и что конец уже близок, а тут еще и весть о тебе пришла…
– Обо мне? – насторожился моррон.
– Ну да, о тебе, родимом, – кивнул гном. – Воскресли мы рано, еще задолго до боя, что ты видел, а если точнее, то как только ты с дружками твоими убогими на дальнем берегу озера появился. Мы сразу почувствовали, что это воскрешение последнее, – произнес Румбиро без горечи, а, наоборот, с радостью, – что как здесь умрем, тут же в Зал Славы отправимся, и служба наша проклятая закончится. Да и Великий Горн уже темнить не стал, отдал последний приказ, кой не только нас, но и тебя касается.
– Меня? – удивился Аламез.
– Ну, вот только не корчь из себя дурачка! – внезапно пришел в неистовство гном и, как в старые добрые времена, так сильно грохнул кулаком по столу, что две средние дубовые доски треснули пополам. – Как будто ты ничего не знаешь, как будто ты ничего не почувствовал! А мож, у тя в голове и голосов не прибавилось?!
– Да, почувствовал, почувствовал, только не понял, кто это да чего от меня хочет. Я ж по-вашему, по-гномьему, ни в зуб ногой! Ты успокойся, остынь! – примирительно забормотал Дарк. – Вон чего натворил, стол поломал. Куда теперь кувшин с кубками ставить?
– А ужо не будем, он ужо без надобности, – радостно рассмеялся Альто, весьма озадачив собеседника. – Смысл приказа таков, сперва продержаться, сколь возможно, а затем… – гном осекся всего за долю секунды до того, как раздался рёв тревожной трубы. – О, черти, ужо снова лезут! Придется, друг, с болтовней погодить. Ну да ладно, не беда, потом доскажу… Сейчас же нам в бой пора! И пусть за нас говорят секиры! Только одно пойми, ты биться щас не только во славу Великого Горна бушь, но и во благо свого Коллективного Разума!
– Сомневаюсь, – покачал головою моррон.
– Коль мне не веришь, так проверь, кто ж те мешает… – усмехнулся Румбиро, вытащив из-под стола доспехи, которых там раньше иль вовсе не было, иль Дарк их просто не приметил, и стал поспешно облачаться в броню. – Ворота открыты, мож идти, но только вряд ли тя высшие силы отпустят. Одно у нас тобой щас дело на двоих, коль справимся, оба отсель уйти сможем.
– А если не справимся?
– Такого быть не может, – уверенно заявил Румбиро, которому осталось лишь надеть перчатки да шлем. – Ну а коль провалим порученьице иль вдруг воле создателей не подчиниться удумаем, то пёс его знает, что со мной и ребятами моими будет, а вот твою судьбинушку смело скажу, посколь сам Великий Горн мне о том поведал.