Призраки подземелья

Маркявичюс Анелюс Минович

— Что, Костас? — испугался Йонас. — Что ты придумал, скажи, не будь вредным.

— Узнаешь, когда время придет!

За разговором они даже не заметили, как подошли к дому учителя. Тут они снова хватились Ромаса.

— Что он так долго делает? — злился Зигмас.

— Может быть, не нашел молока и пошел в другой магазин, — предположил Костас.

Постояв на тротуаре, ребята решили, что Ромас скоро придет, и направились к учителю.

Не успела дверь захлопнуться за ними, как из сквера выбежал плотный, неряшливо одетый человек и взбежал на крылечко.

— «К. Пуртокас», —

прочел он вслух прибитую к дверям бронзовую табличку. — Ага, вот где их гнездо, вот где они читают! — Человек еще раз огляделся, чтобы получше запомнить место, сбежал с крыльца и скрылся в лабиринте уличек.

Учитель приветливо поздоровался с ребятами. Выглядел он теперь гораздо лучше, чем в прошлый раз, не говоря уж о дне первого визита. Он сразу же хотел взяться за рукопись, которая была уже приготовлена, но заметил, что не хватает Ромаса.

— Подождем, он за молоком побежал, сейчас придет, — объяснил Йонас. — Он никогда не опаздывает.

— Подождем, а как же иначе, — согласился учитель. — Без товарища, с которым начали дело, продолжать его нельзя.

Учитель дал друзьям посмотреть журналы с картинками. Расспрашивал их о ремонте школы, о знакомых преподавателях. Казалось, что Пуртокас совсем здоров. На щеках появился румянец, а когда он смеялся, можно было подумать, что это смеется молодой человек.

Ромаса все не было. Ниёле начала тревожиться первой. Она потихоньку выскользнула за дверь и побежала навстречу Ромасу. Зигмас, заметив исчезновение девочки, пробормотал, что в самом деле надо бы поторопить Ромаса, и тоже шмыгнул за дверь.

Тем временем Ромас спешил к учителю, вовсе не предполагая, что какие-то события могут неожиданно помешать ему.

А события эти готовились с того самого момента, когда мать Ромаса сказала, что в четверг после обеда ее сын пойдет читать рукопись. Ксендз сделал свои выводы, и горбун-пономарь, зажигая вечером свечи в костеле, оставил первую справа незажженной. Зенонас, измученный нетерпением, едва дождавшись, пока стемнеет, постучал в дверь настоятельского дома.

Покинув профессора, Зенонас помчался прямо к Клапасу.

Назавтра после обеда оба стояли в подъезде напротив дома Ромаса и следили за всем происходящим на другой стороне улицы.

Когда возле дома Ромаса остановились ребята, заговорщикам все стало ясно. Сейчас дети пойдут дальше, прихватив «главного негодяя», их можно будет выследить и узнать, где читается рукопись. Но случилось непредвиденное. Ромас побежал за молоком, а остальные ребята пошли без него. Неожиданность вначале ошарашила Зенонаса и Клапаса. Ромас один! Сколько раз они ожидали такого момента. И все не удавалось. А тут…

— Может быть, схватить его, когда он вернется, — торопливо шептал Зенонас. — Затащим в подворотню. Отберем рукопись. И точка! Чего нам еще ждать?!

Но предусмотрительный Клапас воспротивился.

— А если у него нет при себе рукописи?.. Если не удастся дознаться, где читают?.. А с таким чертенком все может быть. Знаю я этих нынешних… До войны дети куда лучше были. Купил бы такому коробку леденцов, и он еще бы тебе благодарен был… Что тогда делать? Ничего не добьемся, — рассуждал он.

Выход был

один: надо было следить и за Ромасом, и за остальными ребятами. Поэтому Клапас отправился за ребятами, а Зенонас остался в подъезде.

Ромас долго не появлялся. Но вот на другой стороне улицы послышались шаги. Зенонас отступил поглубже в подъезд. Когда Ромас снова вышел из дому, заговорщик вынырнул из парадного и двинулся следом за ним.

Ромас шел быстро, не оглядываясь по сторонам, иногда переходя на бег. Тогда Зенонас только ускорял шаг. А когда проходили по местам, где людей на тротуаре скапливалось больше, он подходил к мальчику совсем близко. Его словно лихорадило. «Что делать, что делать? — спрашивал он сам себя. — Такой случай, если бы только не было людей…»

Вдруг Зенонасу пришлось замедлить шаг, потому что Ромас пересек улицу, свернув за угол, и пошел по боковой уличке. Здесь было меньше людей, приходилось быть осторожнее. А через несколько минут Зенонас и вовсе остановился: впереди в какой-нибудь сотне шагов шел Клапас. Они с Ромасом неизбежно должны были встретиться, потому что уличка была узкой, только слева маленький пятачок скверика с несколькими кустиками мог прикрыть фотографа. Но Клапас не свернул в этот скверик, не спрятался за кустами. Зенонас понял его и снова бросился вперед. Они быстро приближались друг к другу, а между ними, как в западне, оказался Ромас. Он шел, ничего не подозревая, очевидно занятый своими мыслями, и вздрогнул, только когда его схватили под руки. В первое мгновение, увидев их обоих и все поняв, он хотел броситься в сторону и бежать, однако Зенонас с другой стороны обнял его за плечи.

Он шел, ничего не подозревая, очевидно занятый своими мыслями, и вздрогнул, только когда его схватили под руки.

— Как живешь, Ромас? — воскликнул Клапас, будто добрый знакомый. — У нас есть дело к тебе. Отойдем куда-нибудь в сторонку, потолкуем.

Они повели мальчика через улицу в скверик. Со стороны можно было подумать, что встретились приятели — двое взрослых и один мальчик — и идут себе, мирно разговаривая.

В скверике Зенонас усадил Ромаса на скамью и сел рядом с ним, все так же обнимая его за плечи, а руки Клапаса проворно обшарили карманы мальчика, забрались под свитер, под рубашку.

— Пустите! — Ромас рванулся изо всех сил.

Зенонас еще крепче обнял его.

— Не бойся, ничего плохого с тобой не случится! — успокоил его Клапас.

— А я и не боюсь! — отрезал Ромас. — Чего вы привязались?

— Погоди, сейчас узнаешь!

— Нечего мне ждать! Отпустите, или я начну кричать.

— Кричи. Мы сами сразу отведем тебя в милицию. В другой раз у тебя не будет охоты воровать!

— Я ничего не воровал! — нахохлился Ромас.

— Послушай, Ромас Жейба! — раздельно сказал Клапас. — Тебе нечего выкручиваться. Мы все отлично знаем: наш портфель попал в твои руки, а твой к нам. Забери свой и отдай наш со всеми вещами. Там был фотоаппарат…