Призраки солнечного ветра
Шрифт:
— Ааа… — заунывно протянула она, подняв голову вверх. Размяла шею, хрустнув пару раз позвонками. Улеглась на кушетку прямо на место больного.
Сегодня ночью сон совсем не шел. Впрочем, как и вчера. В последний год накопилось неестественно много работы. У всех больных, в основном, вырисовывались одни те же проблемы: беспричинная бессонница, кошмары и опасный сомнамбулизм.
Бывали и более тяжелые случаи. Вспышки агрессии, приводящие к травмам и причинению вреда другим, хронические кошмары, служившие причиной глубоких нарушений психики, галлюцинации, в ходе которых человек совершенно не понимал, где находится и что делает… В ходе последних люди могли скрываться от воображаемых
Саму же Ису радовало то, что ее бессонница имеет более прозаическую причину — банальную перегрузку. Захотелось вдруг хорошенько вздремнуть. Удобная кушетка притягивала к себе магнитом, и расслабляющий сон мгновенно окутал уставшую женщину. Провалившись в теплую дрему, она все же отдаленно слышала свой заливистый храп.
Неизвестно, сколько прошло времени. По ощущениям, сон так и не успел прийти к своему логическому завершению, когда входящий звонок секретаря выдернул женщину из сладостного забытья.
— Госпожа Цвейтль, я вам не помешала? — улыбнулась на том конце связи девушка с каштановыми волосами.
— А, что? — Иса начала ошарашенно оглядываться вокруг, пока не заметила перед собой голограмму.
— Звонил ваш муж. Сказал, что сам заберет детей из детсада, если вы снова задержитесь. Просил передать, что любит вас, — все с той же учтивой улыбкой проверещал искусственный интеллект третьего поколения.
— Ах… Да… Сколько у нас еще приемов по графику? — немного растерянно спросила психолог.
Сев на край кушетки, она свесила свои полные ноги и потянулась.
— По записи числился еще один, но его только что отменили. Зато звонили из центрального госпиталя. Просили заехать к одному из пациентов. Желательно, сегодня.
— Центральный госпиталь? — прозвучало с нескрываемым изумлением.
— Да. Попытка суицида. Необходим квалифицированный психолог, — на лице искусственной девушки промелькнула тень едва заметной эмоции. Вполне возможно, это было сострадание.
— Причем тут я? Этим занимаются психиатрические клиники, а не частные специалисты, — устало посетовала дама.
— Пациента зовут Майер Варгандфид. Сказали, что вы поймете.
После этих слов сонное состояние как рукой сняло. Несколько мгновений ушло на то, чтобы осознать неожиданную информацию.
— Майер? Надо же… — засуетилась Иса, начав приводить себя в порядок, — Хорошо… конечно… Скажите, что я скоро буду.
— Приготовить порт для перемещения сейчас? — услужливый тон стал немного раздражать.
— Нет, спасибо… Нужно еще подкрепиться. В баре на первом этаже есть порт, им и воспользуюсь, — отмахнулась от секретаря женщина, прежде чем отключить голограмму.
Исе Цвейтль не нравились искусственные интеллекты. Они умело изображали настоящие человеческие эмоции, но на самом деле никаких чувств в полном смысле не испытывали. Ученые постоянно обещали, что последующие поколения будут в точности имитировать человеческое поведение и при этом не станут претендовать на лидирующие позиции в обществе. Ровно так, как это произошло несколько десятков лет назад. Контроль ОЗК охлаждал излишний энтузиазм изобретателей, и люди уже давно перестали верить во всякие прогнозы.
Несмотря на это, роботы вытеснили людей из множества профессий. Правда, за свою Иса пока не переживала. Когда-то попытка
Бар представлял собой нечто среднее между уютной забегаловкой и алкогольным магазином. После запрета продажи увеселительных напитков в дневное время суток бары все равно продолжили появляться, как грибы после дождя. И при этом вовсе не боялись прогореть. Разрешение касалось только горячительного со пиринтоловым наполнителем, так что своя клиентура находилась всегда. Постоянно наступающий экономический кризис и безработица, связанная со стремительным захватом рабочих мест искусственным интеллектом, многих оставляли на улице. И эти многие находили свое утешение в бутылке. Это было не лучшим решением проблемы для правительства, но в качестве временного вполне подходило. Население Земли на ура восприняло инициативу ОЗК. Праведный гнев граждан захлебнулся в добротном горячительном.
За стойкой, как и всегда, стоял сам владелец. Огромный чернокожий детина, с неизменно белоснежной улыбкой на лице и языком без костей. Он целый день натирал что-то до блеска, будь то бокалы, столы или даже пол. Один глаз бармена был механический, другой — свой. Плод кибернетических технологий светился небольшим красноватым огоньком. Иногда он немного мерцал, обозначая начало и конец записи происходящих вокруг событий.
Обширные стеллажи с алкоголем пестрели этикетками с цветастой жидкостью, намекая, что находящееся внутри решит все проблемы. По крайней мере, до похмелья. Имитирующих натуральное дерево столиков в помещении стояло немного, но, уютно оформленные, они создавали приятную атмосферу. Мягкий полуденный свет пробивался сквозь широкие окна, заливая зал мягкой теплотой. Недалеко в углу, там, куда свет не доставал, висел голографический проектор. Последние новости, творившиеся в мире, развлекали вялых посетителей. В это время их насчитывалось не много, а те, что сидели за столами, заходили сюда только пообедать.
Иса Цвейтль ввалилась в бар. Колыхая широкими бедрами, она направилась прямо к барной стойке. Господин Тиввалт Ду уже ее заприметил, заблаговременно ослепляя своей белоснежной, обезоруживающей улыбкой. Не дойдя до места назначения, женщина решила ненадолго задержаться у высокого громоздкого зеркала, расположенного прямо у входа в обеденный зал. Оглядев себя с ног до головы, она отметила, что имеет прекрасный вкус и эти леопардовые брюки безумно ей идут. Большие треугольные серьги золотистого цвета сочетались с высоко поднятыми кудрявыми волосами, собранными в хвост. Пышные формы намекали на добродушие и хороший аппетит, а насчет обаяния обладательнице четвертого размера груди можно было и вовсе не беспокоиться. Оно вступало в бой буквально с первых минут общения, зачастую полностью обезоруживая собеседника. К тому же регулярные, хоть и совсем недешевые процедуры по восстановлению физиологии приносили умопомрачительные плоды. Вздохнув, Иса подумала, за что же господину Цвейтлю досталось такое счастье, как она.